В этот момент в ее частично открытом окне появилась рука, она повернула голову и увидела Генри Киссинджера в машине рядом. Она открыла окно полностью и выглянула.

— Генри, как дела? Вечность не виделись.

Он поцеловал ей руку.

— Не высовывайся, Сара, вымокнешь. Куда путь держишь?

— В «Четыре сезона».

— Я тоже. Увидимся позже.

Машина продвинулась вперед, Сара закрыла окно и откинулась на спинку.

— Господи, миссис Тальбот, а есть кто-то, кого вы не знаете? — спросил Чарльз.

— Не преувеличивай, Чарльз, — засмеялась она. — Сконцентрируйся лучше на том, чтобы туда добраться.

Она рассматривала в газете фотографию дона Рафаэля Барберы и вдруг с немалым удивлением осознала, что ей его вид нравится.

«Четыре сезона» был без сомнения ее самым любимым рестораном, и не только благодаря прекрасной кухне, но и самой атмосфере и убранству. Место сохраняло стиль; от отливающих золотом гардин и темного дерева до спокойной элегантности официантов и метрдотелей.

Как регулярного посетителя ее немедленно усадили за тот столик в зале с бассейном, где она обычно сидела, откуда могла видеть все помещение. Народу было много. Она видела Тома Магитая и Пола Кови, хозяев, суетившихся в глубине помещения, взволнованных более обычного, что было неудивительно в присутствии таких гостей. За столом справа от нее сидел Генри Киссинджер, а стол у дальнего конца бассейна занимал сам вице-президент, что объясняло присутствие крупногабаритных молодых людей, на которых она обратила внимание в вестибюле. У нее возникало ощущение какой-то безвкусицы в том духе результативности и скрытого насилия, который им сопутствовал.

Появился официант.

— Как обычно, миссис Тальбот?

— Да, Мартин.

Он щелкнул пальцами, и на ее столе мгновенно появилась бутылка «Дом Периньон» 1980 года.

— Похоже, забавный вечер, — заметила Сара.

— В действительности вице-президент уже собрался уходить, но всем интересно, он или Киссинджер подойдет первым поздороваться, — сказал он. — Могу я принять у вас заказ? — Он предложил ей меню.

— Я знаю, что хочу, Мартин. Обжаренные креветки с плодами горчицы, потом жареный утенок с вишнями и, коль это такой знатный вечер, для завершения…

— Шербет из горького шоколада. — Они оба рассмеялись. Он повернулся, чтобы отойти, но задержался. — Эй, да он поднялся.

— Похоже, Киссинджер выиграл несколько пунктов, — сказала Сара.

— Точно. — Вдруг Мартин запаниковал. — Он идет прямо сюда, миссис Тальбот.

Мартин быстро отошел в сторону, вице-президент подошел, одарив ее своей неподражаемой улыбкой.

— Сара, вы выглядите как всегда восхитительно. Не вставайте. Я не могу задерживаться. Дела в ООН. — Он поцеловал ей руку. — Вчера говорили о вас в Белом доме.

— Надеюсь, только хорошее? — спросила она.

— Всегда только хорошее, когда это касается вас, Сара. — И он ушел.

Люди заинтересованно посматривали на нее. Киссинджер слегка ей поклонился с едва заметной улыбкой на лице. Мартин снова наполнил ее фужер. Он тоже улыбался. Она с удовольствием выпила, думая обо всем этом. Уже через час об этом будут говорить в баре «21», это появится в колонке сплетен в утреннем выпуске.

— Следующий этап — женщина года, Сара, — прошептала она и подняла свой фужер. — За женщину, у которой есть все. — Она задумалась.