Дорогин дышал ровно, спокойно, на лице не было ни капельки пота. У Садко же мокрые волосы прилипли ко лбу.

– Если ты, приятель, решил помочиться в нашем дворе, – хрипло произнес Дорогин, то лучше не делай этого, туалет неподалеку.

– Пошел ты… – буркнул Садко и вновь припал к щели. – Ну что там?! – крикнул он, завидев Лебедя по ту сторону забора.

– Потерял я его, твою мать…

– Надо было мне лезть…

Дорогин спокойно покинул двор и вновь оказался на улице.

Шпит стоял у машины с прижатой к уху трубкой радиотелефона и нервно что-то шептал в нее.

"Кажется, получилось”, – Дорогин вновь вошел в гостиницу, поднялся в номер и, сев у окна, продолжил наблюдение за Шпитом.

Минут через десять из арки появились удрученные Садко и Лебедь. Они шли понурив головы. Их куртки были перепачканы известкой. Шпит едва удержался от того, чтобы броситься им навстречу и набить морды прямо на улице, но дождался их у машины. Что он им говорил, Дорогин не слышал, но каждое свое слово Шпит сопровождал резкими жестами.

"По-моему, пора”, – Дорогин вышел через багажное отделение гостиницы во внутренний двор, где его дожидался таксист-частник.

Улица оттуда просматривалась в обе стороны. Лишь только машина Лебедя и Садко показалась из-за угла, Сергей бросил шоферу:

– Следуй за ними, только на расстоянии.

– Никак не пойму, – говорил шофер, – кто ты такой?! На мента не похож, на бандита тоже.

– Я человек, который платит тебе деньги, – усмехнулся Сергей.

– Это самые лучшие люди в мире, – расплылся в улыбке шофер, продолжая следить за машиной, остановившейся у светофора.

– Кажется, прибываем в конечный пункт, – шофер, оторвав руку от руля, указал на идущую впереди машину.

У той мигал левый поворот.

Автомобиль, в котором ехал Шпит, притормозил, из него вышел Анатолий Козлов. Затем машина свернула, следом за ней и та, в которой ехал Садко.

– Сбавь скорость, но не останавливайся, – Дорогин проехал мимо съезда, убедился, что машины заехали во двор, и через две сотни метров резко приказал:

– Стой! Вот твои деньги, – Дорогин положил на приборную панель свернутые в трубочку российские рубли, перетянутые резинкой.

– Теперь что?

– Теперь до свидания.

– Помощь не нужна?

– Мне пригодилась бы твоя машина, но я не уверен, что ты захочешь отдать ее в чужие руки.

– Машину, как женщину, отдавать нельзя никому.

– Даже в пользование? – усмехнулся Дорогин.

– Я не против, если моя жена для гостя приготовит поесть и постелит ему кровать, но спать с ней я предпочитаю сам.

– Можешь подождать, но это необязательно. Уже смеркалось. Дорогин нырнул в густые, буйно разросшиеся кусты и вскоре подобрался к ограде дома. Бандиты показались не сразу.

Шпит сидел во главе стола, перед ним стояла огромная тарелка с тонко нарезанным мясом и золотистой жареной картошкой. Пузатая, оплетенная камышом бутылка с вином возвышалась у правой руки главаря бандитов. Садко и Лебедь довольствовались минералкой. И тарелка у них была одна на двоих.

Когда Дорогин наблюдал за бандитами из окна номера, он еще не был уверен, что это те люди, которых он видел на дороге. Теперь же, когда их разделяло каких-то двадцать метров, когда яркие лампы освещали их лица, у него уже не оставалось сомнений. “Да, это те самые люди. Но тогда их было минимум четверо. Где же четвертый?"

– Тосо опознали, – говорил Шпит, грозно поглядывая на Садко и Лебедя, будто бы это была их вина.