И вот теперь, используя свою непроверенную теорию молекулярного астроброска, Старбак намеревался стать первым межгалактическим путешественником, совершившим перелет без защиты – и обузы – космического корабля.

Джулианна, с мрачным выражением на лице, сидела за компьютером, и ее пальцы летали над клавиатурой, превращая сложнейшие математические алгоритмы в зримые научные образы.

На ней было тонкое, мягко облегающее фигуру серебристо-голубое платье с нашивкой академика пятого уровня на груди; очень светлые волосы, как обычно, туго заплетены и уложены короной.

Но хотя в облике его сестры абсолютно все – прическа, классические линии одежды, четкие манеры ученого – было тщательно продумано и демонстрировало холодную сдержанность, все равно аура не свойственного сарнианам возбуждения окружала ее как мерцающее альфа-поле.

За окнами кварцевого стекла луна заливала Сарнию бледно-розовым светом. Внутри же Старбак и Джулианна следили за янтарным экраном дисплея, пока компьютер прокладывал путь длиной в биллионы миль и в тысячи световых лет.

Четырехмерные изображения Вселенной проносились ослепительной чередой яростных фейерверков: звезды загорались и умирали в ледяных черных дырах, а из останков возрождались новые миры; закрученные спиралью галактики изрыгали раскаленные газы, искрилась звездная пыль, слепили глаза болиды, и с бешеной скоростью вращались пылающие квазары.

На тысячи световых лет, как пыль от комет, были разбросаны планеты; материя и свет исчезали, втянутые жадными ртами черных дыр, чтобы больше никогда не появиться.

– Приближаемся к Млечному Пути, – провозгласила Джулианна, хоть в этом и не было особой надобности, когда на дисплее высветилась мерцающая звездным светом спиральная лента.

От их слитного напряженного ожидания атмосфера в помещении, казалось, готова была расколоться. Старбаку вдруг пришло в голову, что сейчас не помешал бы «вальдокс».

Он, разумеется, ни за что не прибегнул бы в этот момент к популярному транквилизатору. Потому что если когда-нибудь ему и требовались все его способности, так именно сейчас.

Из клубка света протянулись спиральные щупальца, напомнив об одной забавной игрушке детей Земли.

В его сознании вспыхнуло милое воспоминание давно прошедших дней. Старбак чуть изогнул губы в улыбке, припомнив, как мама купила ему причудливую красно-белую игрушку в одном сказочном королевстве, которое терране неясно почему называли Диснейлендом.

Память вернула ему тот безмятежно тихий день с такой ясностью, как будто это было вчера. Он ощущал на себе теплый мамин взгляд, вдыхал привычный нежный запах ароматизированного масла из лунных цветов, которые Рэчел Вальдериан выращивала в своей оранжерее. Этим же ароматом благоухал весь их дом, потому что она не забывала оставлять сухие лепестки в каждой комнате.

И хотя ни у одного из друзей его матери не позволяли себе такого легкомысленного занятия, как выращивание цветов, Старбак втайне восторгался их ярко-красными соцветиями. Без них он просто не мог себе представить свою мать.

Улыбка исчезла с его лица, между бровей пролегла морщинка, когда он вспомнил, как вернулся с Земли на Сарнию и как Хотек Вентуриан, злобный сарнианский мальчишка с зеленой кровью, вырвал у него игрушку и раздавил каблуком тяжелого ботинка из кожи крокогатора.

Ничто не дается даром – это Старбак усвоил. Эйдетичная память, как бы полезна она ни была, тоже обходилась недешево.

Любые переживания – приятные ли, плохие ли – автоматически и навечно откладывались в банке его памяти и ждали лишь, чтобы их вызвали к жизни.

Старбак вздохнул и снова сконцентрировал внимание на дисплее Джулианны, всмотрелся в пылающий внутри одной из спиралей галактики шар.

Он обменялся с сестрой многозначительными взглядами. Величественное раскаленное светило было солнцем планеты Земля.