– Дилан на Сарнии! В далеком будущем! – Она покачала головой. – Ты прав, он наверняка на седьмом небе от счастья.

ЧЕРИТИ И СТАРБАК уже почти вернулись к дому, как ей пришла в голову еще одна мысль.

– Мне неприятно спрашивать об этом, но все же – что, если Дилан не сможет вернуться? – Возможность, о которой страшно даже подумать.

– Он справится, – возразил Старбак с дерзкой самоуверенностью, совсем как ее брат. – Джулианна ему поможет. Более того, он обязан вернуться не позже чем через две недели.

– А почему обязательно через две недели?

– Он обещал быть шафером на свадьбе. Мы решили, что этого времени хватит, чтобы сообщить твоей маме и пригласить ее вернуться с Таити на торжество.

– А в ваши гениальные головы не пришла мысль, что никто не спросил меня, хочу ли я выходить замуж?

Он остановился, совершенно изумленный.

– Но ты же мне говорила, что любишь меня.

– Люблю, – поспешила подтвердить она.

– И я тебя люблю. – Брови его нахмурились, глаза потемнели от неприятной загадки. – И мы оба решили, что хотели бы остаться вместе навсегда, поэтому логично было предположить, что ты хочешь выйти за меня замуж.

Вот они, чувства! Черити видела их. Она их ощущала – теплые, глубокие, из самого его сердца. Но его сарнианский ум продолжал, и, вероятно, всегда будет продолжать, искать логику там, где ее найти невозможно.

Ведь любовь, в конце концов, абсолютно нелогична по своей природе.

Она действительно любит его. Всего без остатка – его щедрое, любящее сердце, его тело, даже его иногда удручающий и всегда загадочный ум.

– Если тебя заботит моя способность обеспечить тебя материально, то ты не должна волноваться, – начал Старбак, осторожно подбирая слова.

– О чем ты говоришь?

Увидев, как внезапно нахмурились ее брови, Старбак решил, что ее, очевидно, вовсе не это удерживало от согласия на его предложение.

– Обязанность мужчины – содержать семью. И поэтому я хочу заверить тебя, что мы с Диланом будем продолжать работу. Он мне объяснил, что заработанных средств хватит на то, чтобы позаботиться о жене и детях. И у меня нет причин подвергать его слова сомнению.

– Детях?

Старбак никогда не думал, что Черити, может, не захочет иметь детей. Но в ту же секунду он решил, что если даже у него будет только она – этого вполне достаточно.

– Извини. Я слишком многого хочу?

– Дело не в детях, – заверила его Черити, тронутая искренним сожалением в его глазах. – Я всегда хотела иметь большую семью, Старбак. И мысль делать с тобой детей мне определенно нравится. Однако… – она скрестила на груди руки, – мне вовсе не требуется муж для того, чтобы меня содержать. С этим я и сама прекрасно справляюсь.

– Ты действительно кажешься самодостаточной, – дружелюбно согласился он.

– Так оно и есть, – коротко кивнула она. – И если я выйду за тебя замуж, то не потому, что мне необходим рядом человек, который будет зарабатывать на хлеб. А только потому, что я люблю тебя.

– Я понял. – Вопреки здравому смыслу Старбака мучила мысль, что она сказала «если выйду замуж». А не когда.

– Тем не менее, – продолжала она, – я ни капельки не стану возражать, если ты примешь на себя обязанность печь хлеб.

Он опустил глаза на снег, где были разбросаны эбеново-черные крошки. Птицы, криками выражая неодобрение, брезгливо клевали результаты двухчасового труда в пекле кухни.