Неопределенность тяготила ее. Энтони сказал, что его не пугает ее астма. А что бы он сказал, узнай всю правду? Ведь по сути она неполноценная женщина. Нужна ли ему женщина, которой нельзя иметь детей?

Так ничего и не решив, Дебра забылась тревожным сном и через пару часов проснулась от птичьего гомона. Голова раскалывалась, но спать больше не хотелось. Покосилась на часы на прикроватном столике: начало восьмого… В восемь придет миссис Уинсли. Пока ее нет, надо по-быстрому заварить чай. Может, крепкий чай взбодрит ее и голова трещать перестанет…

Накинув халат, Дебра быстро спустилась на кухню и, налив воду, поставила чайник на плиту. Пока не вскипел чайник, стояла, задумчиво глядя в сад. Между корней старого вяза показались желтые нарциссы, живая изгородь постепенно зеленела. Скоро все зацветет… Наверное, летом этот уголок Корнуолла не выглядит таким мрачным и суровым. Только океанские волны и острые скалы всегда таят в себе опасность…

Интересно, а где тут можно плавать? Наверное, в той уютной бухточке, которую она приметила еще во время прогулки. Только она бы не рискнула спускаться к воде по каменистой, почти отвесной тропке… А Энтони запросто лазает по скалам! — с завистью думала она. Хотя вряд ли он останется до лета… Ведь теперь он живет в Испании, и его двоюродная бабка найдет ему там жену. А может, уже нашла — как нашли жену его деду ее родители…

Хватит! Это уже похоже на навязчивую идею! Хватит думать об Энтони! На плите засвистел чайник. Споласкивая кипятком заварочный чайник, Дебра ошпарила палец и, почувствовав боль, даже обрадовалась. Может, хоть это поможет стряхнуть наваждение?..

Налив чаю, отправилась наверх. Проходя мимо комнаты Энтони, замедлила шаг. Может, Энтони хочет чаю? — сказала она себе, чтобы как-то оправдаться, но в глубине души прекрасно понимала: она хочет его видеть. Энтони наверняка еще спит. А что, если потихоньку войти и взглянуть на него?

Держа в одной руке чашку с чаем, другой она повернула ручку — и тяжелая дверь подалась внутрь. Дебра помнила эту комнату: здесь она провела ту первую, роковую ночь…

Сквозь щели в шторах пробивались лучи солнца, и Дебра, кинув взгляд на кровать, решила, что Энтони еще спит. Он лежал на спине, закинув руки за голову, укрытый до пояса. Дебра смотрела на темные завитки волос у него на груди, на широкие плечи, сильные руки… Наверное, он спит голый, пришла в голову опасная мысль, и кровь быстрее побежала по жилам. Словно завороженная, она подошла ближе и опустила глаза ниже, на очертания мощных стройных ног под одеялом… Ах, если бы она…

— Чем обязан столь раннему визиту? — раздался голос Энтони.

Впечатление — как от выстрела над ухом. Дебра вздрогнула, растерянно заморгала, и чашка с чаем задребезжала на блюдечке. Энтони не спит! Какой ужас! Она не сразу отважилась поднять на него глаза. Так и есть: смотрит на нее с плохо скрываемой враждебностью.

— Просто я… мне… — мямлила она, силясь выдумать подходящий предлог, и, услышав позвякивание чашки, вспомнила про чай. — Вот… принесла вам чай.

— Ах чай! — Он резко сел, и одеяло спустилось ниже, обнажив плоский мускулистый живот. — Как мило! С чего это вдруг?

— Я… — Дебра проглотила ком в горле. — Как это — вдруг? А зачем же, по-вашему, я пришла к вам? — запальчиво спросила она и оглянулась. Дверь была приоткрыта, что придало ей уверенности. — Так вы хотите чаю?

— Хочу. А почему бы нет? — Энтони хмыкнул.