— Смеешься? — ответила пышногрудая секретарша. — Я не спала всю ночь. Зато сегодня мне будут сниться великолепные мужчины. — Слегка пошатываясь, она отошла от столика. Кристал носила туфли на таких высоких каблуках, что у нее постоянно подгибались колени.

— Ходячий источник неприятностей, — пробормотала Кили.

— Ты так думаешь? Мне кажется, что она в таком же положении, как мы. Просто она ищет по-другому, — заметила Талия.

Похоже, ее слова не убедили Кили, но Эмма услышала в голосе подруги нотку безысходного отчаяния. Ей было хорошо известно это чувство; оно появлялось, когда жизнь заставляла девушку делать то, что она вынуждена делать…

Одной рукой Эмма по-дружески обняла Талию.

— Чувствительная ты наша!

— А я, значит, бесчувственная? — с обидой спросила Кили, выглядывая из-за журнала.

— У тебя есть жених, так что ты не в счет.

Кили расплылась от счастья.

— Да, у меня есть жених. Самый настоящий жених. Просто не верится, как мне повезло!

Эмма заерзала на стуле.

— Ну вот. Кажется, я нашла платье.

— Какое платье? — удивилась Эмма, смущенная тем, что к радости за подругу примешивается зависть.

— Свадебное платье.

Талия ущипнула Эмму за руку.

— Конечно, мы знаем, какое платье ты имеешь в виду. Мы просто хотим, чтобы ты показала его нам.

Откинувшись на спинку стула, Эмма с удовольствием включилась в обсуждение преимуществ тюля в сравнении с атласом и цен на свадебные туфли, которые придется надеть только раз в жизни. В глубине души она сомневалась, что когда-нибудь ей выпадет такая удача в любви.

Час спустя Эмма и Хэрри вошли в офис Пенелопы, помощницы Ракели.

— Эмма! Рада видеть тебя. Ракель скоро появится.

— Значит, придется ждать ее, — сказала Эмма Хэрри. — Ракель обожает мариновать людей в приемной, чтобы показать, какая она важная персона.

Она подмигнула Пенелопе, которая улыбнулась и кивнула. Эмма погрузилась в молчание, размышляя о том, что даже тихая, застенчивая Пенелопа с явным дефектом речи — бедняжка слегка шепелявила — нашла себе великолепного парня. Этим объясняется, почему, работая с Ракелью, она не покрывается сыпью или не ищет утешения на дне бутылки!

Улучив момент, когда Пенелопа вышла из комнаты, Эмма засунула роковое письмо в кучу бумаг на столе, понимая, что Ракель разорвет помощницу на куски, если узнает, что документ побывал в чужих руках.

Хэрри расхаживал по офису, как тигр в клетке. Он потрогал листья большой пальмы в углу, выглянул в окно, перебрал пачку писем на столе.

— Ты заставляешь меня нервничать, — прошипела Эмма. — Неужели не можешь посидеть спокойно?

— Не могу. Когда я сижу, я нервничаю, поэтому, если кто-то из нас должен нервничать, пусть это будешь ты.

Эмма сердито уставилась на него, и он ответил ей таким же взглядом.

— Пенни, скажи мисс Рэдфилд, что я уделю ей две минуты, — раздался металлический голос Ракели.

Эмма направилась к двери. Нацелив палец на Хэрри, она скомандовала:

— Сидеть!

Он поднял руки, и, высунув язык, задышал, как собака, поэтому Эмма вошла в кабинет Ракели, улыбаясь во весь рот.

— В чем дело, мисс Рэдфилд? — холодно осведомилась Ракель. — Я очень занята.

Улыбка сбежала с лица Эммы. Она стиснула зубы, утешаясь мыслью, что, узнав новость, босс будет обращаться с ней более уважительно.

— У меня есть хорошая новость, Ракель.

— Если ты намереваешься сообщить, что нашла новое название для красного цвета, которым ты так злоупотребляешь в своих рисуночках, то можешь не трудиться.