— Все, справилась, милочка!

Пока Джоселин перерезала пуповину и убирала послед, Долли похлопала младенца по попке. Едва он издал мощный крик, как дверь распахнулась и влетел Пауло.

— Что такое? Что случилось?

Джоселин рассмеялась.

— Как раз то, что должно было случиться. У тебя очаровательный сынок.

— А Чита? С ней все в порядке?

— Она в порядке, Пауло, — Джоселин протянула завернутого в одеяло младенца. — Такой же черноволосый и черноглазый, как отец.

И без того широкая грудь Пауло стала казаться еще шире. Он полюбовался своим ребенком, потом подошел к Чите, наклонился и поцеловал ее.

— Obrigado — спасибо, моя милая женушка, — он глупо улыбнулся женщинам. — И вам спасибо, друзья.

И тут в дверях показался Рейн.

— Так у тебя сын? — Он подошел к другу и похлопал его по спине. — Теперь у Эндрю Аугустуса будет товарищ. Мои поздравления.

Он радостно улыбнулся Джоселин.

— Я думаю, дорогая, что нам пора заняться делом и позаботиться о подружке для маленькой Серены.

Серена была первым ребенком Читы и приносила Пауло огромную радость, уступавшую лишь радости его жены.

— А теперь идите-ка вы отсюда. Дайте моему ягненочку роздых.

Джоселин пожала Чите руку, Долли уложила ей под бок малыша. Хотя Пауло остался рядом с уснувшей женой, остальные вышли. Долли отправилась в детскую, чтобы присмотреть за маленьким Эндрю. Рейн тихо закрыл дверь.

— Хочешь дочку? — спросил он у Джо, когда они остались одни.

— Ты же знаешь, что да.

— Тогда почему бы нам не пойти и не узнать, не удастся ли мне ее сделать?

Джоселин улыбнулась. Господи, как же она его любит. После пожара эта любовь выросла в десятеро.

Она, конечно, оплакивала отца, но утешилась быстрее, чем думала. За четыре года до этого она уже пережила его смерть и примирилась со своей потерей. А этот человек был ей чужим. Она сожалела о том, что ему пришлось пережить, но вскоре она уже смогла оставить переживания в прошлом.

Огонь удалось остановить прежде, чем сгорел весь дом. Пострадало только западное крыло. Его перестроили еще с большим размахом, добавив несколько запасных лестниц.

Джоселин почувствовала, как Рейн обнял ее за талию, увлекая в спальню.

— А как же Александра? Она в любой момент может вернуться.

Алекса отправилась в гости к соседям в Тамаринд. Они отослали ее из дома подальше от страшных криков Читы. Бедняжке и так пришлось пережить немало.

— С ней все будет в порядке, — заверил Рейн. Он крепко поцеловал жену. — Идем.

Алекса наконец оправилась после своей собственной трагедии — смерти ее друга Питера Мелфорда, но на это ей потребовалось более двух лет. Смерть лорда Питера изменила ее, потому что она корила себя за его самоубийство, хотя в этом едва ли была ее вина. Он, правда, был в нее влюблен, но не больше, чем добрая половина лондонских повес.

То, что девушка так тяжело переживала случившееся, свидетельствовало в ее пользу.

— Идем, дорогая, — настаивал Рейн. — Вчера ты опустошила мое тело, сегодня моя очередь.

Он поцеловал ее ухо и нежно укусил за шею, вызвав дрожь в руке.

— Ладно, ладно, ты выиграл, — Джо обернулась и поцеловала его.

— Выиграл? Что же я выиграл?

— Право на месть за вчерашнюю ночь. Право на небольшую сладкую месть.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Я думаю, что самая сладкая месть — это счастье.

Джоселин улыбнулась в ответ.