– Вам что-то кажется смешным, сеньорита? – холодно спросил он.

Тони покачала головой.

– Нет, ничего, сеньор.

Мужчина сосредоточил все свое внимание на дороге, и вскоре Тони с сожалением, причину которого не могла понять, увидела, что они уже приехали. Автомобиль остановился у дверей пансиона. Тони быстро вылезла из машины, не дожидаясь помощи своего спутника, хотя тот и вышел, чтобы открыть девушке дверцу.

– С-спасибо, сеньор, – смущенно пробормотала она. – Простите за беспокойство.

Он только покачал головой.

– Ничего страшного, сеньорита. Однако я советую вам впредь не слишком поощрять наших молодых людей.

Тони удивленно уставилась на незнакомого сеньора. Значит, он все понял с самого начала? Но тот лишь беспечно усмехнулся и, слегка поклонившись, сел в машину, оставив у Тони ощущение, что он над ней просто потешался.

Сжав кулаки, она отвернулась и с сердитым видом направилась к двери пансиона. Сегодня было уже поздно готовиться к отъезду. Ей лучше подождать до завтра, когда она будет чувствовать себя нормально. А сейчас она рассержена, огорчена и немного взволнована.

Час спустя, приняв душ и переодевшись в костюм из голубого поплина, она опять вышла из пансиона, чтобы где-нибудь пообедать. Вечерний воздух был свеж; аромат кофе смешивался со слабым запахом цветов. Тони отказывалась признаться себе в этом, но ей очень не хотелось покидать Лиссабон. Этот город привлекал Тони, и мысль о возвращении к серым лондонским будням была ей неприятна. Здесь было столько жизни и красок, столько интересного для тех, кто любит историю.

Свернув с Риу-Сан-Энрике, Тони направилась в сторону реки мимо живописных домиков, похожих на красочные конфетные коробки. Куда бы она ни шла в Лиссабоне, всегда открывала для себя что-то новое. Ее влекли старинные районы, где на холмах возвышались церкви, шпили которых напоминали часовых на посту. Пока Тони жила в семье де Калье, она часто водила детей на прогулки, бывала с ними в скверах, парках, музеях. Хулия, которой было всего четыре года, быстро уставала, но Педро, наделенный от природы живым воображением и острым умом, с удовольствием разделял интерес Тони к старине.

Девушка вошла в парк и остановилась у фонтана, звенящие струи которого сверкали на солнце тысячами искр. Она села на каменный парапет и стала наблюдать за гуляющими в парке молодыми мамами и нянями с детьми. Ей стало грустно. Может быть, она сумеет найти себе в Португалии другую работу? Маловероятно, ведь де Калье отказались дать ей рекомендацию.

Какой-то молодой человек подошел и сел с ней рядом. Тони раздраженно поморщилась. Еще, не хватало ей снова попасть в неприятную историю! Она встала, но молодой человек встал одновременно с ней, и они оказались лицом друг к другу.

– Тони!

– Пол!

Тони смотрела на Пола Крейга с большей теплотой, чем когда-либо прежде, – ей было приятно так далеко от дома встретить своего соотечественника. Вообще-то Пол мало походил на англичанина – он был темноволос и смугл, хотя и не до такой степени, как тот мужчина, что подвез ее до пансиона. Но Пол был старым знакомым; он смотрел на нее и улыбался.

– Тони Морли! – наконец, произнес он. – Что ты делаешь в Португалии?

– Работала, – грустно сказала она.

– Работала? А сейчас, значит, ты потеряла работу?

– Что-то вроде этого, – сдержанно ответила Тони, избегая подробностей. Ей показалось, что улыбка Пола была какой-то натянутой. – А ты, конечно, здесь отдыхаешь?

– Можно и так сказать… – Он покачал головой. – Это длинная история. Слушай, пойдем, выпьем чего-нибудь. Как в старые времена. Я рад видеть тебя, Тони.

– О, я не знаю, Пол… – Девушка замялась.