— Ты про кровавую медовуху, о которой упоминал? Не могу дождаться, чтобы попробовать ее. Эй, к слову о фантомах…

Она задавала мириады вопросов о своем виде, но ему почти нечего было ей рассказать.

Она на полном серьезе спросила:

— Если у фантома бывает оргазм, это фантазм?

Рун усмехнулся.

— Я уверен в этом.

Задрав голову вверх, Джозефина остановилась.

— Взгляни на звезды. Мне нравится смотреть на них.

— Ты когда-нибудь летала на самолете?

За обедом она призналась, что никогда не выбиралась дальше Юга Америки.

— Э-э-э-э.

— На такой высоте ты оказываешься ближе к звездам, чем когда-либо.

Ее красные губы изогнулись в усмешке. Но затем она нахмурилась.

— Возможно, в другой раз?..

— В другой раз?

— Разве они не заманчивы? Возможно, я уплыву к ним. — Она протянула руку, словно могла коснуться их. — Они мои. Это первое, что я увидела.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. — Она снова посмотрела на него. — Куда ты меня ведешь?

Придерживая ее рукой за плечи, он повел ее вниз по каменной дорожке.

— Я же сказал тебе. Это сюрприз. — Он понюхал воздух, но не учуял на горе ни одного Ллореанца. Не услышал Ореа. Время для вопросов. — Я хотел бы кое-что узнать. Как ты могла не знать, кто ты есть? Ты никогда не знала своих родителей?

— Не знаю.

Даже будучи пьяной, она собиралась упираться?

— Ты либо знала их, либо нет.

Пнув камушек, она споткнулась, но он поддержал ее.

— У меня нет никаких воспоминаний до восьмилетнего возраста. Просто чистый лист.

Рун остановился и развернул ее лицом к себе.

— Как такое может быть? Какое твое первое воспоминание?

Ее взгляд стал отстраненным.

— Меня окружала оболочка из массивного стекла, а в моем плаще ощущался теплый сверток. Я дернулась вверх, ударилась головой о стекло и разбила его. Затем сверток зашевелился! Я держала на руках ребенка.

Дорогие боги.

— Продолжай.

— Я не знала, сколько мне лет, поэтому предположила, что это мой ребенок. В конце концов, Тедди все равно был моим ребенком.

Неудивительно, что она так его защищала.

— Я не знала, где нахожусь. Кто я. Кем была. Но знала, что ребенок скоро захочет есть. И Бог мой, он мог начать плакать. Поэтому я пошла. Шла пока ноги не стали кровоточить, пока нас не нашли.

Они с Таддеусом — подкидыши. Рун сжал переносицу.

— Кто вас нашел, люди или Ллореанцы? — спросил он, уже зная ответ.

— Люди. Они сказали, что я говорю тарабарщину. И списали мою потерю памяти на травму головы.

Это объясняет, почему она почти ничего не знает о Ллоре.

— Что случилось потом?

— Они дали нам имена, написали объявление, чтобы найти наших родителей, а затем поставили на учет в социальную службу. Мы стали «детьми Доу». У нас не сложились отношения с первой же приемной семьей.

— Почему?

— «Папа» засунул руку мне в трусики.

Кулаки Руна сжались, когти впились в ладони от необходимости убить.

— Ты скажешь мне, как его найти.

Она неопределенно махнула рукой.

— Он получил по заслугам. Его дом сгорел от его же собственной Зиппо.

Со временем Рун выследит этого мужчину и сделает с ним вещи гораздо худшие. Где-то в этом мире живет человек, который понятия не имеет, что бессмертный убийца только что приговорил его к пыткам и смерти.