— Но я же сказала, мы только что оттуда.

— Возможно, он уже дома. Я не уверен. Я не видел, чтобы он возвращался. — Он ухмыльнулся. — Мы никогда не уверены, что его машина выдержит такое длительное путешествие.

Тони прочистил горло и наклонился вперед.

— Где мы сможем его найти? — спросил он.

Бородач пожал плечами:

— Если он в Кала-Фуэрте, то в «Каза Барко».

— Как нам найти «Каза Барко»? — Тот нахмурился, и Тонн, чувствуя его неодобрение, пояснил: — Мы должны найти сеньора Дайера, потому что в противном случае я не получу свою плату. У сеньориты нет денег…

Селина сглотнула.

— Да… да, боюсь, это так. Вы могли бы объяснить нам, как проехать к «Каза Барко»?

— Это слишком сложно. Вы сами никогда не найдете. Но, — добавил он, — я могу найти кого-нибудь, кто вас проводит.

— Вы очень любезны. Большое спасибо, мистер… боюсь, не знаю вашего имени.

— Рудольфо. Не мистер. Просто Рудольфо. Если вы немного подождете, я посмотрю, что можно придумать.

Он прошел за штору, пересек площадь и вошел в магазин напротив. Тони тяжело опустился на стул, его зад свисал с обеих сторон неподходящего для него сиденья, а настроение его явно ухудшилось. Селина начала нервничать. Она сказала, стараясь успокоить его:

— Задержка так раздражает, особенно когда вы были так добры…

— Мы не знаем, дома ли сеньор Дайер, в «Каза Барко». Они не видели, чтобы он вернулся из Сан-Антонио.

— Ну, если его нет, мы всегда сможем немного подождать…

Не следовало так говорить.

— Я не могу ждать. Я работаю. Для меня время — деньги.

— Да, конечно. Я понимаю.

Он издал звук, как бы говоря, что она никоим образом не может его понять, и повернулся к ней боком, как угрюмый школьник-переросток. Она испытала облегчение, когда вернулся Рудольфо. Он договорился, чтобы сын хозяйки овощного магазина проводил их до «Каза Барко». Мальчик должен был доставить большой заказ для сеньора Дайера, и он собирался ехать на велосипеде. Если они хотят, то могут ехать за ним.

— Да, конечно, это просто замечательно. — Селина повернулась к Тони и с оптимизмом, которого не чувствовала, сказала: — И он заплатит вам за проезд, и тогда вы сможете сразу же вернуться в Сан-Антонио.

Тони, казалось, не был в этом уверен, но он сполз с табурета и вышел вслед за Селиной на площадь. Возле такси стоял худенький мальчик с велосипедом. На руле висели две огромные корзины, такие, какими пользуются все испанские крестьяне. Из этих корзин торчали плохо завернутые свертки всех форм и размеров: длинные батоны хлеба, связка лука, горлышко бутылки.

Рудольфо сказал:

— Это Томеу, сын Марии. Он покажет вам дорогу.

Как маленькая рыба-лоцман, Томеу устремился вперед вниз по изрытой колеями дороге из белого песка, которая извивалась, повторяя изгибы побережья. Остров был изрезан каналами с водой переливчато-синего цвета, а над скалами виднелись восхитительные белые виллы, небольшие сады, утопавшие в цветах, террасы для принятия солнечных ванн и трамплины для прыжков в воду.

Селина сказала:

— Я бы не отказалась здесь жить, — но настроение у Тони быстро ухудшалось, и он ничего не ответил.

Дорога превратилась просто в узкую тропинку между обсаженными хризантемами стенами садов. Она немного поднималась, затем спускалась к довольно большой бухте, где укрылись несколько рыбацких лодок, а большие яхты стояли на глубине.

Тропинка сбегала к задней части домов.