И телеграф, и его банк находились на главной площади города и стояли друг напротив друга, разделяемые аллеей и фонтанами. Джордж припарковался в тени, зажег сигарету и сначала пошел в банк узнать, не пришли ли, случайно, его деньги из Барселоны. Если пришли, то он собирался получить наличные, разорвать телеграмму Селины и отправиться в аэропорт, чтобы купить ей обратный билет до Лондона.

Но деньги еще не пришли. Кассир любезно предложил Джорджу присесть и подождать так часа четыре-пять, он постарается связаться с Барселоной и выяснить, что произошло. Заинтригованный, Джордж спросил, почему он должен ждать четыре-пять часов, на что ему ответили, что телефон сломан и пока его не починили.

Прожив на острове шесть лет, он по-прежнему разрывался между раздражением и удивлением по поводу местного отношения ко времени, но он сказал, что не важно, он сможет обойтись без денег, и вышел из банка, пересек площадь и по внушительным ступеням поднялся к прохладным мраморным залам телеграфа.

Он переписал телеграмму на бланк, а затем присоединился к медленно двигавшейся шаркавшей очереди. Когда, наконец, подошла его очередь, терпение его кончилось. У мужчины в окне блестела лысая коричневая голова, на носу была бородавка, и он не говорил по-английски. Он долго читал телеграмму, считал слова и сверялся со справочниками, Наконец он поставил печать на бланк и сказал Джорджу, что с него девяносто пять песет.

Джордж заплатил:

— Когда она придет в Лондон?

Мужчина взглянул на часы:

— Сегодня вечером… возможно.

— Вы ее сразу же отправите?

Мужчина с бородавкой на носу не соизволил ответить. Он посмотрел через плечо Джорджа:

— Следующий, пожалуйста.

Больше делать было нечего. Он вышел на улицу и закурил еще одну сигарету, размышляя, куда бы еще пойти. В конце концов он решил, что стоило сходить в яхт-клуб забрать почту, но не стоит ехать туда на машине. Он пошел пешком.

В толпе он испытывал чувство клаустрофобии. Он шел по середине проезжей части, время от времени отступая в сторону, чтобы пропустить проносившийся мимо транспорт. Маленькие балконы над головой были забиты людьми. Огромные, одетые в черное бабушки сидели с рукодельем, наслаждаясь весенним солнцем. Кучки детей с глазами-виноградинками выглядывали сквозь литое кружево балконных оград, а веревки с бельем, как праздничные флаги, тянулись с одной стороны улицы на другую, и над всем этим стоял запах Сан-Антонио. Запах отбросов и рыбы, кедрового дерева и сигарет «Идеал», но все эти запахи перекрывали непонятные запахи гавани, приносимые с моря.

Он дошел до небольшого перекрестка и остановился на краю тротуара, пережидая транспорт, чтобы перейти на другую сторону. В маленькой будке сидел калека, который продавал лотерейные билеты, а на углу квартала находился магазин, в витрине которого висели вышитые блузы и хлопчатобумажные платья, пляжные шляпы, туфли и купальники.

Джордж подумал о Селине. Он сказал себе, что не может дождаться того момента, когда посадит ее на самолет до Лондона и избавится от нее, но она не сможет уехать, если ей нечего будет надеть. Наверно ему следует купить ей платье. Но когда он уже входил в магазин, ему в голову пришла другая и гораздо более забавная мысль.

— Buenos dias, сеньор, — сказала рыжеволосая женщина, поднимаясь из-за небольшой стеклянной конторки.

— Buenos dias, — ответил Джордж и с непроницаемым выражением лица изложил ей, что ему надо.

Через пять минут он вышел на людные улицы, неся маленький сверток, аккуратно завернутый в розово-белую бумагу.