Но она знала, что должна гнать подобные мысли подальше от себя. Они были слишком безумны.

Ну и пусть! Какое это имеет значение?

Мысли лихорадочно мелькали в ее голове. Общества и правил, которые оно навязывало ей так долго, больше нет, их разнесла в пух и прах война. Ей двадцать три года, скорее всего, она навсегда останется одна, не выйдет замуж и будет главой этой странной маленькой семьи. Почему она не может позволить себе этот флирт, это увлечение, чтобы узнать, какой могла бы быть ее жизнь? И разве она не имеет права забыть свою клятву никогда не прикасаться к этому мужчине снова?

Не думая ни о каких последствиях, Лиза подошла поближе к Мику, опустилась на траву рядом, с ним и отложила ружье в сторону. Потом подтянула колени, положила на них подбородок и стала рассматривать мужчину, который безраздельно властвовал в ее сердце.

Черты его лица были такими сильными, мужественными и прекрасными, что она не могла больше сопротивляться. Она безумно хотела прикоснуться к нему.

Лиза положила руку на его щеку. Кожа была теплая, нагретая солнцем. Ее пальцы скользнули по подбородку. В его центре была маленькая ямочка. Шея была сильная, с удивительно мягкой кожей. Во впадинке между ключицами пульсировала жилка.

Билл Хатчинсон никогда не позволял ей подобных вещей. Он был слишком правильным, серьезным человеком. Он происходил из очень религиозной семьи и учил Лизу, как должна вести себя порядочная женщина. Его бы, наверное, хватил удар, если бы он сейчас увидел ее. Но Лизе это было безразлично. Она никогда не любила Билла Хатчинсона. Она не любила его так, как женщина может любить мужчину. Брак с ним был просто удобен, он позволил бы ей хоть как-то изменить свою жизнь.

Бежать. Вот о чем она мечтала. Даже если ей для этого придется продать себя, бросить все, что у нее было. Лиза была готова пойти на это, потому что ее жизнь здесь стала невыносимой. Она тогда не знала, что потеряла бы возможность познать неведомое, испытать эти невероятно прекрасные ощущения.

Лиза коснулась груди Мика. Ее пальцы скользили все ниже и ниже, пока не достигли низа живота. Здесь она остановилась, медля в нерешительности, зная, что легким движением пальцев может приподнять край его брюк и обнажить его полностью.

Вдруг огромная рука схватила ее за кисть. Лиза дернулась и попыталась вырваться. Но Мик держал се крепко, его ясные голубые глаза пристально смотрели на нее.

Ей нужно было как-то объяснить свое поведение.

— Я подумала, что тебе снова нездоровится. И хотела… проверить, нет ли у тебя жара.

Мик приподнял бровь.

— О, неужели?

— Ты действительно выглядишь как-то странно.

— Правда?

— Да. Это, должно быть, из-за солнца. А иначе, неужели ты думаешь, я разрешила бы тебе отлынивать от работы?

— Да я даже представить себе этого не могу.

Лиза попыталась вырвать руку, но он крепко держал ее.

— Предположим, что я сказал бы тебе, что у меня боли другого рода. В этом случае ты тоже стала бы проверять это?

Но Лизе не хотелось обсуждать такие моменты.

— Насколько я могу судить, ты здоров, как…

— Как свинья?

— Наверное, еще здоровее, учитывая положение бедной Рози.

Мик рассмеялся, и Лиза обрадовалась этому. Ей очень нравилось слушать, как он смеется.

Она снова попыталась отодвинуться.

— Тебе пора заняться своими делами.

Он медленно покачал головой.

— У меня закончились материалы.

— Я могу поручить тебе кучу других дел.

— Да-а? — задумчиво протянул Мик.

Но Лиза видела, что он совсем не слушает ее. Он, не отрываясь, смотрел на ее губы.

— Почему ты избегаешь меня, Лиза?

Вопрос был задан неожиданно и очень смутил Лизу.