– Слэйн!

– Я предупреждал тебя? Я говорил тебе, не стоит меня злить! – Он тащит меня назад, а я с ужасом смотрю на Кавана, удивлённо наблюдающего за нами.

– Слэйн, да мы…

– Да, мы! Вот, в чём причина! Тебе так дерьмово от того, что мы вместе! Ты ни хрена ни во что не веришь! Ты бесишься, потому что тебе чего то хочется, а ты не говоришь мне! – Слэйн бросает меня на диван. Я подпрыгиваю и с визгом падаю на пол. Рубашка поднимается и оголяет мои бёдра.

– Ты доигралась, Энрика. Ты, мать твою, доигралась, – рыча, он хватает меня за волосы и поднимает. Его рот впивается в мой, и я задыхаюсь. Слэйн опускает руку вниз, ударяя больно меня по ягодице. Я визжу в его рот.

– Хм, мне, конечно, очень приятно наблюдать такую идиллию, но, может быть, не стоит так жестоко мне мстить. У меня набегают кровавые слёзы, – раздаётся насмешливый голос Кавана.

Слэйн весь напрягается и отстраняется от меня.

– Я хотела о нём предупредить, псих, – шепчу я.

– Пошёл на хрен отсюда, – низко цедит Слэйн.

– Но мне нужно…

– Тебе сейчас нужно свалить из моей квартиры или тебе будет нужно срочно искать врача, чтобы зашить свою задницу, в которую я воткну что то очень острое, – перебивает его Слэйн.

– Ладно, понял. Я же не идиот. Я всё понял. Позвони мне, как освободишься. Дело срочное, – входная дверь хлопает.

– А что я? Я ничего. Не смотри так на меня, Слэйн. Это ты взбесился, а не я. Я пыталась предупредить тебя, – быстро бормочу я и натягиваю улыбку.

Но он рычит, как зверь, и сильнее хватает меня за волосы, отчего я кривлюсь.

– Больно…

– Хорошо. Так и должно быть. А теперь, мать твою, говори, – шипит он мне в лицо.

– Не хочу, – зло цежу я.

– Говори, это приказ.

– Засунь его себе в задницу.

– Я засуну кое что тебе в задницу прямо сейчас.

– То есть ты угрожаешь мне? Ты врал о том, что не причинишь мне боль? – Прищуриваюсь я.

– Энрика, не перевирай мои слова и не делай из них то, чего нет. Тебе не так больно, как ты показываешь мне. Я хочу знать, что чёрт возьми творится в твоей голове. Мне нужно это знать. Ты злишься и ненавидишь меня. За что?

– За то, что ты, вообще, появился в моей жизни. Ненавижу тебя, ты прав. Ненавижу, что ты весь такой идеальный. Весь такой джентльмен. Весь такой умный и романтичный. Весь такой прекрасный. Ненавижу тебя за это, – говорю чётко я.

Слэйн хмурится и отпускает меня. Я дёргаю головой и поправляю волосы. Он садится на диван и тяжело вздыхает.

– Я неидеальный, Энрика. Посмотри на меня, у меня сносит крышу, когда ты пытаешься уйти. Я готов, правда, тебя приковать к своей постели, только бы не бояться этого. Люди считают меня больным. Я робот. Для всех я робот. У меня паршивая жизнь в собственном аду, и никто этого не мог изменить, кроме тебя. Я дерьмо, Энрика. Я дерьмовый человек, потому что я маньяк, – тихо говорит он.

– Почему ты так считаешь? Я же сказала, какой ты, Слэйн. Я вот истеричка. Меня бесит, что всё так идеально. Хороший мужчина. Богатый мужчина. Хороший секс. Вкусная еда. Забота от этого мужчины. А я? Заслужила ли? Нет. Ни черта. Это я дерьмо, понимаешь? Да, ты меня отмыл, но дерьмо внутри не отмыть. Так что я просто не знаю, что со мной. Это странно. Меня пугают мои эмоции. Лучше, вообще, их не иметь, – печально вздыхаю и сажусь рядом с ним.

– Не иметь эмоций это ужасно, Энрика. Не чувствовать радости, не уметь её показать. Когда бабушке стало плохо, то все меня осуждали за то, что я равнодушен к ней. Но я люблю её.