– Ладно, – закатываю глаза и допиваю свой чай. – А если и нам сделать парные татуировки? Рискнёшь?

Я бросаю на Слэйна игривый взгляд, собирая посуду со стола.

– Рискну. А ты хочешь сделать татуировку?

– Может быть. Смайлик. Да, смайлик, – хихикаю я, направляясь к раковине.

– Если ты уверена, то я согласен.

– Ты шутишь?

– Ни капли. Смайлик довольно оригинально. И где ты хочешь, чтобы он был у меня? – Слэйн подходит ко мне и, расставляя руки по бокам от моего тела, облокачивается о раковину.

– Хм, вот здесь, – показываю на его грудь. – Улыбка в твоём сердце. Никто её не увидит, кроме тебя. И это будет напоминать тебе обо мне.

– Хорошо. А где будет у тебя?

– Вот здесь, – я указываю на свою грудь.

– Почему не у сердца?

– Потому что, когда мы будем прижиматься обнажённой грудью друг к другу, то смайлики будут целоваться, как и мы, – улыбаюсь я.

Слэйн выгибает бровь, а потом смеётся. Он чмокает меня в губы очень быстро и отклоняется.

– Я согласен. Когда поедем? Можем прямо сейчас.

– Правда?

– Да. У меня нет особых дел.

– Но твой псих помощник говорил, что у него крайне важное дело.

– Для него да, для меня нет. Итак, неужели, ты даёшь заднюю, Энрика? – Прищуривается Слэйн.

– Никогда. Я готова прямо сейчас сделать татуировку, – вскидываю подбородок. Слэйн улыбается и окидывает меня взглядом.

– Я бы и рад тебя выпустить в таком виде, но предпочту тебя в одежде на улице на глазах других людей. Это только для меня, – он опускает ладонь на мою ягодицу и сжимает её.

– Тогда мне нужно всего пять минут, чтобы одеться.

– Пять минут? Уверена?

– Абсолютно.

– Что же, время пошло, Энрика, – он отходит от меня, указывая взглядом на лестницу.

– И я сделаю это быстрее, чем ты, – хохоча, срываюсь на бег. Я несусь к лестнице, бросив вызов Слэйну, и он несётся за мной. Он щипает меня за ягодицу, пролетая мимо меня, а я визжу. Он первый открывает дверь и оказывается в спальне, а я за ним.

Слэйн уже стоит без штанов и натягивает трусы, а я копаюсь в пакетах, чтобы найти нижнее бельё. К чёрту. Хватаю леггинсы и надеваю их на голое тело.

– Трусики?

– Не нужны, – отмахиваюсь я, наспех хватая его носки, а затем ботинки. Слэйн надевает свитер.

– Я готова! – Кричу я, довольно улыбаясь.

Он оглядывает меня и цокает.

– Ты серьёзно, Энрика? В моей рубашке, в моих носках, в чёртовой тряпочке, которая больше похожа на колготки, без нижнего белья?

– Не трачу впустую время. Я немного опущу рубашку и всё, место для татуировки открыто, но закрыты другие участки тела. К слову, ты купил эту тряпочку. Она мне нравится. Она прикольная. Ты проиграл. Ты проиграл, – я прыгаю на месте, хлопая в ладоши себе, а потом показываю ему язык.

Слэйн качает головой, обуваясь. Он пытается скрыть улыбку, но у него это плохо получается.

– Видишь, мне даже и пяти минут не надо. Я привыкла одеваться так, чтобы быть готовой уйти, – говорю я. Слэйн резко поднимает голову.

– Ты никогда не захочешь где нибудь осесть, Энрика?

– Не знаю. Пока я здесь и этот город дедушка очень любил, но мне придётся вернуться в Америку. Там меня никто не ждёт, но бегать от прошлого не стоит. Дедушка оставил мне дом. Он старый и его вряд ли можно будет продать, но, наверное, мне стоило попытаться приехать сюда и пожить здесь.