– Я не хочу быть виновной. Не хочу. Я больше не могу, – признаюсь с горечью в голосе.

– Ты и не виновата, Энрика. Всё дело в нём, и я не знаю, сможешь ли ты выжить. Я же предупреждал тебя. Я говорил бежать.

– Что? Это был ты? Сообщения и записка были от тебя? – шокировано выдыхаю я.

Каван кивает и тихо смеётся.

– Конечно, я. Кто же ещё. Он называет меня принцем, а себя злодеем. Он думает, что нет у него сердца, но я видел его прямо сейчас. Я видел то, что он отвергает. Насколько сильно ты любишь его? Сможешь ли пройти вместе с ним весь этот ад?

Пожимаю плечами и смотрю на Слэйна. Он такой красивый и спокойный, когда спит. С ним так уютно и хорошо. А теперь ещё и страшно.

– Где ты был, Каван? Где ты был на самом деле? – сквозь ком в горле спрашиваю его.

– Я не могу сказать. Слэйн знает. Он сам расскажет, точнее, ему придётся это сделать, когда будет уже поздно. Он слишком поздно понял, что дело не в его стратегиях, а в нём самом. Ему больно, Энрика. Больно.

– Почему? Это заболевание или расстройство психики?

– Привычка. Сильная и глубокая привычка. Боль появляется внутри него, когда что то его меняет или хочет изменить. То есть, когда его внутренняя установка даёт трещину, и он видит что то новое. Хорошее. Я не могу говорить за него. Я и так уже стал для него врагом. Не хочу терять своего друга из за тебя, Энрика. Я ему верен. Вспомни, что я тебе сказал, и сделай это. Будет больно, но потом станет легче. Я приведу себя в порядок. Будь с ним. – Каван карабкается по стене и встаёт.

Я не верю в то, что Слэйн слабо его побил. Каван едва идёт, держась за бок. Его лицо всё в крови, и это точно плохо. Всё плохо.

Облокачиваюсь на подушку головой, машинально поглаживая Слэйна по голове. Его размеренное дыхание согревает мою грудь. Он дышит в неё. Но всё вокруг меня пугает. Я хочу больше знать о том, что было в прошлом. И я узнаю об этом.

Не понимаю, как Слэйн проснулся в тот момент, когда Каван сдавливал мне горло. Он же открыл глаза, почувствовав опасность, встал и начал драться. Он инстинктивно защищал меня, даже не осознавая этого. Жутко. Просто жутко. И мне плохо. Меня тошнит от пережитых событий и нервов. Я не ела целый день и практически ничего не пила, кроме чашки чая в кафе. Мне просто плохо.

Перекладываю голову Слэйна на подушку, но его пальцы стискивают мою рубашку. Он злобно шипит во сне, и мне приходится лечь рядом с ним. Я смотрю на него. Если бы могла, забралась бы в его голову, чтобы узнать, что в ней творится.

– Энрика, поезжай домой. – Мне на плечо ложится рука Кавана. Я поворачиваю голову к нему и замечаю, что его нос распух, глаза красные, а губы разбиты. На лице уже зреют будущие синяки.

– Паршиво выглядишь, псих помощник, – говорю я.

Он тихо прыскает от смеха и, цокнув, окидывает меня взглядом.

– Ты не лучше. Иди домой. Я останусь с ним. Сюда никто не войдёт. Это приказ Ангуса.

– Он хочет его убить, – шепчу я.

– Не волнуйся. Я не дам этого сделать. Обещаю.

– Хорошо, но у меня проблема. – Показываю ему взглядом на пальцы Слэйна, сжимающие мою рубашку.

– Сними её. На ней останется твой запах, и этого будет достаточно.

– Он же не собака.

– Нет, но он считает себя зверем. Его приучили быть им. Это привычка, как я и говорил. Страшная привычка. У него развит нюх. Ему будет достаточно твоей рубашки.

Мои глаза от ужаса распахиваются.