– Прочитайте записку, мисс, – говорит он.

Открываю карточку.

«Погадай на ромашке, Энрика. Да или нет? Что подскажут тебе цветы?».

Это ответ на его предыдущий вопрос.

– Правда? Я должна вырывать лепестки? – с сомнением спрашиваю. – При тебе?

– Да.

Тяжело вздохнув, начинаю вырывать каждый лепесток из ромашки и гадать на ней. Да или нет? Да или нет? Да или нет?

– Да, – улыбаясь, шепчу я.

– Тогда это последнее, – парень протягивает мне ещё одну записку.

Я быстро вскрываю её. Там написан адрес и время.

– А если было бы нет? – интересуюсь я.

– Мне сказано передать вам пурпурный гиацинт.

– Что он означает?

– Прощание.

Цветы на моей стороне, хотя это не совсем счастливый итог, но у меня назначена встреча со Слэйном. И что то мне подсказывает, что я получу ответы на многие свои вопросы.

Мой мобильный звонит, и я вижу номер Мэйсона. Чёрт, совсем забыла о нём.

– Привет. Ты как? – быстро произношу я.

– Привет, живой. Ты как, Энрика? Это было… жутко. Больше никогда не пойду в похоронное бюро. Выбираю кремацию.

Улыбаюсь от его весёлого настроя.

– Со мной всё хорошо. Мне очень жаль, что ты пострадал. И я…

– Не говори этого. Не стоит прекращать общение из за идиотов. Я жив. Ты жива. Всё остальное ерунда.

Господи, Мэйсон потрясающий человек. Он именно тот, кого любая женщина хочет видеть рядом с собой. У него нет только чёрного и белого, он видит все краски. Но факт того, что он в опасности, заставляет меня совершать плохое.

– Прости, это не ерунда. Твоя голова пострадала из за меня. Тебя могли убить, понимаешь? Убить, потому что эти люди ни перед чем не остановятся.

– Я уже догадался, что у тебя серьёзные проблемы с кем то. Я мог бы помочь. Моя семья…

– Нет, Мэйсон. Это очень мило с твоей стороны предлагать мне подобное, но я сама разберусь.

– Энрика, нет ничего милого в том, что на нас вчера напали. Я не милый, а хочу позаботиться о тебе.

Жмурюсь так сильно, что глаза начинают болеть. Мне очень жаль.

– Я знаю, но это лишнее. Мой парень обо всём позаботится. Он подоспел вовремя.

– Надеюсь, у него нет шрамов на лице, потому что этот мужчина явно не располагает к общению.

– Что? Каван был у тебя?

– Каван? Наверное, так его зовут. Он не представился, но вызвал скорую и полицию. Меня допрашивали сегодня. Он. Не полицейский, а именно он. Он задавал странные вопросы про то, кем ты мне являешься, что я знаю о тебе, и предложил денег, чтобы я отошёл в сторону.

– Придурок, – фыркаю я. – Это псих помощник. Не обращай на него внимания. Он же не причинил тебе вред?

– Нет, но хотел. В его глазах было что то такое, что заставило меня вызвать медсестру. Я видел в них желание убить меня.

– Теперь ты понимаешь, что это опасно. Я опасна для тебя. Мэйсон, послушай…

– Энрика, давай без всей этой чуши. Я твой друг. Я…

– Нет. Ты мне не друг. Ты мне никто. И если твоя жизнь для тебя чушь, то это ужасно, Мэйсон. Нет. Я прошу тебя больше не звонить, не писать, не приезжать ко мне, пока я сама этого не сделаю. Просто послушай меня и не нарушай правила. Когда я разберусь в этой проблеме, то обещаю, что мы придумаем что нибудь куда лучше, чем выбор гробов. Пожалуйста, Мэйсон, не влезай в это дерьмо. Хорошо? – сдавленно произношу я.

Он тяжело вздыхает в трубку.

– Хорошо. Я не хочу подставлять тебя, поэтому не буду мешать тебе. Но, Энрика, я не знаю, в какое дерьмо ты вляпалась, но эти люди опасны не менее, чем те, кто напал на тебя.