Джеки почувствовала, как Тайни и Винсент придвинулись к ней еще ближе, буквально зажав ее с двух сторон. Кроме того, ей показалось, что от итальянцев исходило угрожающее ворчание, но она не стала оборачиваться и реагировать на эти звуки. Джеки продолжала в упор смотреть на Кассиуса, и тут он явно обратил внимание на ее глаза. Губы его растянулись в улыбке, глаза расширились — он понял, что теперь Джеки тоже бессмертная.

— Привет, Кассиус, — сладким голоском пропела Джеки, чуть наклонила набок голову и заметила: — А ты вовсе не такой высокий, как мне казалось когда-то. Должно быть, тогда ты просто применял по отношению ко мне внушение, да?

— Я… — Кассиус нервно взглянул на Винсента.

— Бьюсь об заклад. Наверняка применял, — с фальшивой улыбкой продолжала Джеки. — Интересно, а что еще у тебя меньше, чем хотелось? Какие еще манипуляции ты проводил с моим сознанием?

Со стороны итальянцев послышалось фырканье, а Тайни внезапно закашлялся, чтобы скрыть смех. Впрочем, она следила только за Винсентом, а вот тому было не смешно. Он злобно смотрел на Кассиуса, и в каждой его жилочке ощущалось напряжение. Однако Винсент застал Джеки врасплох, вдруг объявив:

— Джеки — моя спутница жизни, Кассиус.

Тут сказанное дошло до Джеки, она замерла, а потом резко повернулась к Винсенту. Он внимательно посмотрел на нее, и суровость в его лице сменилась мягкой улыбкой. Винсент поднес руку к ее лицу и ласково погладил по щеке. Глаза его излучали нежность и… кажется, любовь. Джеки очень хотелось, чтобы это была любовь.

Губы ее тронула улыбка. Она прислонилась к Винсенту и оглянулась на Кассиуса. Тот не сумел так быстро справиться с шоком от заявления Винсента и все еще продолжал смотреть на него, открыв рот. Но постепенно он овладел собой, повернулся к Джеки и, видно, попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле, потому что девушка улыбнулась ему, сверкнув клыками. Она освоила эту операцию всего за полчаса до ухода на похороны и теперь очень этому порадовалась.

Кассиус, смутившись, пробормотал какое-то извинение, поспешно отошел от них и смешался с толпой. Джеки смотрела ему вслед и понимала, что целая глава в ее жизни наконец-то закончилась навсегда… и испытывала по этому поводу невыразимую радость. Винсент обнял ее, и она окончательно успокоилась.

— Ты не рассказала нам, что научилась выпускать клыки, — упрекнул ее Кристиан. — Отличная работа!

Джеки кивнула и улыбнулась, поблагодарив его за комплимент.

— Слушайте, объясните мне, что все это значит. Похоже, я единственный, кто понятия не имеет о том, что здесь только что произошло! — воскликнул Нейл.

— Не единственный, — пробормотала Шерон, напомнив о себе.

Они с Лили стояли настолько тихо, что Джеки совсем забыла о них.

— Объясним, — пообещал Кристиан. — Только попозже. Кажется, сейчас начинается заупокойная месса.

Кристиан не ошибся, поэтому они прошли в зал и сели. Джеки, Винсент, Тайни и Маргарет устроились в последнем ряду, откуда могли видеть всех. Шерон и Лили сели рядом с ними, а Нейл и все остальные ушли вперед, где сидела семья.

Больше никаких событий не произошло, но Винсент от Джеки не отходил, при этом большую часть времени он испепелял взглядом затылок Кассиуса. Он сказал, что уволит Кассиуса, и Джеки понимала, что тот должен радоваться, если Винсент ограничится только увольнением. Она хотела сказать Винсенту, что совсем не обязательно увольнять Кассиуса, но решила не лезть со своими советами. Кассиус нарвался сам, так пусть пожнет то, что посеял десять лет назад. Вероятно, ему будет полезно узнать, что каждый поступок влечет за собой определенные последствия и что слабый человек однажды может стать сильным.