Бесцеремонно расталкивая зевак, девушка пробралась в центр круга. Заметив ее белое лицо и невидящие глаза, присутствующие торопливо расступались, догадываясь, что незнакомка каким-то образом причастна к случившемуся. Наконец Александра оказалась в первом ряду. При виде того, о чем она подсознательно знала с самого начала, знала, но не хотела верить, с ее губ сорвался тихий стон.

– Олаф, – прошептала девушка, бросаясь на колени у лежавшего в неестественной позе умирающего, покрытого пылью и грязью. – Олаф, мне так жаль. Во всем виновата только я.

Она задохнулась. По щекам поползли две светлые струйки. Александра положила голову верного друга себе на колени и впервые поняла, каким усталым и старым он выглядит.

– Александра, – прохрипел Олаф. Девушка откинула волосы у него со лба, погладила по голове и наклонилась ближе.

– Александра, ты должна бежать. Не медли. Они убьют и тебя или принудят выйти замуж за одного из них. Берегись Стена... Льюиса, он опаснее всех.

Олаф поперхнулся, слабо кашлянул. Его лицо серело на глазах, однако Александра еще надеялась, что Олаф ее не покинет. Больше у нее никого на свете не было.

– Я любил тебя, как внучку, как внука, которого так никогда и не увидел. Скройся, Алекс, поезжай в Новый Орлеан. Найди моих дочь и внука. Возможно, они сумеют помочь тебе. Отправляйся, пока не поздно, и выжди до своего совершеннолетия, – чуть слышно пробормотал он, не спуская с нее горящих глаз.

Алекс почти ничего не видела из-за слез, но знала, что в ушах будут вечно звучать его последние слова.

– Обещай, обещай, что исполнишь мою просьбу и уедешь прямо сейчас. Отыщи моих родных и передай, что я всегда любил их и был... просто глупым стариком.

– Нет! Нет, Олаф, ты никогда не был глуп, и я обещаю все на свете, только не уходи.

– Не дожидайся моих похорон, Алекс. Скройся! Беги, прежде чем они заманят тебя в ловушку. Докажи, что ты дочь своего отца. Докажи...

Дыхание его прервалось, глаза медленно потускнели. Олаф бессильно обмяк. Александра прижала его к себе, громко рыдая. Сердце сковало ледяным панцирем, но в голове настойчиво звучали предсмертные мольбы опекуна. Они убили его, убили, чтобы прибрать к рукам ее состояние. Но она им покажет! Сделает все, как велел Олаф. И ничто в мире не помешает ей исполнить его волю.

Однако как ей отыскать совершенно незнакомых людей, покинувших Нью-Йорк двадцать пять лет назад? Но она найдет их! Как хорошо, что Олаф наконец простил дочь за то, что та стала женой южанина и последовала за ним в Луизиану. Когда-то Олаф рассказывал, что некий мистер Джармон приехал по делам в Нью-Йорк где и познакомился с его дочерью Элинор. Это была любовь с первого взгляда. Они поженились почти сразу же, хотя Олаф не одобрял ее выбора. Но молодые люди ничего не желали слушать. Однажды мистер Джармон получил известие из Луизианы о том, что отец тяжело болен и хочет перед смертью повидать сына. Он побоялся ехать вместе с беременной Элинор и уговорил ее остаться с Олафом, пока не родится ребенок. Мистер Джармон обещал вернуться и самолично отвезти жену на плантацию.

Элинор мужественно переносила разлуку, утешаясь мыслями о младенце и о радужном будущем в кругу семьи. Она переехала к отцу и стала ждать, несмотря на то что все ее письма оставались без ответа. Время шло, и Элинор родила мальчика, но от мужа не было ни слуху ни духу. Олаф уговаривал дочь забыть человека, так жестоко бросившего ее, но она скрылась после очередной ссоры, вне себя от отчаяния, и увезла с собой грудного ребенка, которого назвала Джейкобом. Олаф никогда больше не слышал ни о ней, ни о внуке, а гордость помешала ему отправиться на Юг и попытаться отыскать их.

И вот теперь, после всех этих лет, после кровавой Гражданской войны.