И вот теперь, после всех этих лет, после кровавой Гражданской войны... кто знает, живы ли они? Сумеет ли Александра донести до них последние слова умирающего?

Девушка прижала к себе бездыханное тело Олафа. Она не имеет права нарушить клятву. Кроме того, гибель опекуна не должна остаться безнаказанной. Она отомстит! Она...

Внезапно кто-то грубо рванул Алекс за плечо и поднял на ноги. Девушка развернулась, зловеще сверкая глазами.

– Стентон Льюис? – удивленно протянула она. – Что вы здесь делаете?

При виде Стена она сразу вспомнила о предупреждении Олафа. Льюис и впрямь опасен, она и сама придерживалась того же мнения.

– Я шел к тебе, Александра, но, увидев толпу, решил посмотреть, не могу ли чем помочь, и наткнулся на вас с Олафом, – медленно, без всякого выражения сообщил он. Александра нерешительно взглянула на него. Слишком уж своевременно он появился. Нет, ему нельзя верить!

– А Олаф? Что с ним... – начала девушка, чувствуя, что слезы высохли, а тело как-то странно онемело. Сейчас она казалась себе такой же холодной и безжизненной, как Олаф. Однако ей предстоит нелегкое испытание, и нужно быть крайне осторожной, если она не хочет потерпеть неудачу на первых же шагах.

– Я провожу тебя домой, Александра. Небезопасно находиться на улице в такой час и в подобной компании. Хорошо еще, что я оказался здесь.

– Но Олаф...

– Я обо всем позабочусь. Сейчас ты ничего не сможешь для него сделать, – властно заявил он и, вытащив ее из круга зевак, повел к своему экипажу.

– Но что случилось? Я не видела...

– Ничего не видела? – поспешно перебил он, и Александре почудились удивленно-довольные нотки в его голосе. Она остановилась у экипажа, и Стен добавил: – Какое счастье, что ты не была этому свидетельницей, Алекс. Его переехала какая-то карета, запряженная четверкой лошадей.

– О нет! Тебе так сказали?

– Да, нашлись очевидцы. Кучер даже не остановился. Никто его не знает.

– Какой ужас, – пробормотала Александра, нисколько не сомневаясь, что Олафа убили ее драгоценные родственнички.

Стен Льюис подсадил девушку в экипаж и устроился рядом. По пути оба молчали. Стен помог ей спуститься на землю и с видом собственника, который Алекс посчитала несколько преждевременным, повел по ступенькам крыльца к парадной двери внушительного дома. Устроив девушку в тускло освещенной гостиной на маленьком диванчике, Стен дернул за шнур сонетки. Александре не понравилось, что он уже распоряжается в доме, но она сдержалась.

Вошла горничная с двумя бокалами на тяжелом серебряном подносе. Стен забрал у нее бокалы и, подойдя к Александре, тоже сел. Горничная незаметно вышла, оставив их наедине.

– Выпей, Александра, – мягко велел он, вручая ей бокал.

– Не хочу...

– Выпей. Сразу станет легче.

Она пригубила содержимое бокала и слегка поморщилась. Жжет. Значит, бренди. Девушка отпила самую капельку. Действительно, бренди согрело ее, и она словно ожила. Но ничто не могло растопить холод в сердце.

– Итак, Александра, – начал Стен, подавшись к ней.

Девушка подняла голову и с изумлением увидела, что его лицо совсем близко, а глаза горят дьявольским огнем. Она сжалась, не узнавая прежнего Стена Льюиса.

– Александра, – шепнул он, – не беспокойся за Олафа. Я договорюсь о похоронах. Больше тебе не придется ни о чем волноваться.

Александра поспешно отвернулась, пытаясь унять бешеный стук сердца. В глубине души она никогда не доверяла Стену, даже до того, как Олаф рассказал, что он незаконный сын Селесты, сестры дядюшек Кларк, которую жестоко изнасиловали в четырнадцатилетнем возрасте.