Или, наоборот, благословение?

Хит хотел обосноваться на родной земле. Ему требовалась репутация, отличная от той, что заставляла окружающих и даже родных воспринимать его с некоторой настороженностью. Так или иначе, но Хит планировал жениться, сделаться семьянином. То были планы, свершиться которым в столь сжатый срок позволила эта сомнительная беременность Эми, женщины, которая никогда бы не стала его женой, не соедини их общая скорбь. Так может, в этом причудливом построении и следует усматривать волю Провидения?

Эми сидела в темной гостиной и напрягала слух в надежде услышать неистовый рев «ламборджини». Но вместо яростного свиста резины об асфальт она расслышала скрежетание замка и последовавшую за этим череду непонятных погромыхивающих звуков. Поспешив в холл, Эми увидела мужа, который шарил возле сбитого с ножек стула.

Хит поднял на нее мутный взгляд и, предостерегающе погрозив пальцем, пробубнил:

— Я не пьян!

— Хит, где ты был? Я звонила на твой телефон. Почему ты не брал трубку?

— Трубку? Какую еще трубку? А, трубку! Оставил я эту трубку, — он порывисто взмахнул рукой в сторону входной двери и покачнулся. — Ну, там… в машине… Этот усач из «Вепря» отнял у меня ключи. Представляешь?

— Ты собирался сесть за руль в таком виде?! — в ужасе воскликнула Эми, потерявшая уже одного Саксона в нелепой аварии.

Она многое могла сказать Хиту на этот счет, но ее в один миг оставили силы. Держась за стену, она направилась в спальню.

— Эми! — окликнул ее муж заплетающимся языком. — Ты куда это, Эми?.. Эми, ты вообще как? Ты в порядке?

— Полагаю, в лучшем, чем ты, — процедила она, не оглядываясь.

— Стой, Эми! Я хоть и того немного, но я вернулся. Все нормально, да?

Эми ничего не ответила.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Хит переступил порог и швырнул ключи на столик в холле. Чувствительным носом он тотчас уловил искристый цитрусовый аромат и благоухание таинственной, завораживающей, бесподобной туберозы. Этот заманчивый запах привел его в гостиную, но комната оказалась пустой.

Гостиная встретила его рождественским сиянием разноцветных гирлянд и хороводом зажженных ароматических свечей, огоньки которых трогательно подрагивали в разогретом воздухе.

Хит прислушался. В доме ни звука. Беспокойство овладело мужчиной. Ускоренным шагом он поспешил наверх и в нетерпении распахнул дверь. И стал свидетелем примечательной картины.

Вечернее платье жены лежало на большой супружеской постели, сама она в одном нижнем белье стояла перед большим зеркалом, сосредоточенно изучая свое отражение. Живот ее уже заметно округлился, сделался тугим и глянцевитым. Она трепетно поглаживала его ладонью.

Увидев отражение Хита в зеркальной глади, она, не оборачиваясь, проговорила:

— Ты уже вернулся?

Хит не сразу отозвался на ее вопрос. Он был застигнут врасплох такой мизансценой. Женщина, гордая своей беременностью, — такой он впервые увидел свою жену и, пожалуй, только сейчас в полной мере осознал, что носит она его ребенка, и любит его всем сердцем, потому что так ей предначертано судьбой.

— Извини, я напугал тебя, так ворвавшись, — проговорил Хит, застыв на пороге.

— Нисколько, — произнесла Эми и повернулась, представ перед мужем в беззастенчивом естестве.

— Прости меня за вчерашнее, — виновато пробормотал супруг.

— Извинения приняты, — иронически улыбнулась она.

— Да, могу представить, как от меня разило…

— Как от свирепого вепря, — рассмеялась она.