Смущение Маги и охватившая ее тревога растаяли под этими поцелуями. Она засмеялась, и в этом смехе появились непривычные для нее самой нотки, потому что в ней проснулись новые силы, прятавшиеся так глубоко, что она их и не замечала. Ее губы отвечали на поцелуи Мистраля, ее руки обхватили его мощную шею, лаская вьющиеся волосы. Маги вывернулась из его рук и бесстыдно прижалась к нему всем телом. Они долго стояли так, чуть покачиваясь от поцелуев, а потом вдруг оба замерли. Издав гортанный звук, еле сдерживая желание, Мистраль распахнул полы кимоно, сгорая от нетерпения прикоснуться к телу, которое он до этого касался лишь взглядом, ощутить пальцами кожу, дотронуться до грудей, до тугих сосков загрубевшими от работы пальцами. Маги заговорила еле слышно, словно находилась в трансе:

— Не здесь… Идем в дом.

Спотыкаясь, расстегивая на ходу рубашку, он покорно пошел за ней в спальню. Луна освещала простыни. Спустя несколько секунд он уже стоял в свете луны обнаженный, возбужденный, великолепный в своей наготе.

— Позволь мне посмотреть, — в голосе Маги было столько настойчивого любопытства, что Мистраль послушно ждал, пока она приблизится. Вся ее игривость исчезла, когда она мягко касалась пальцами его плеч, груди, спускаясь ниже и ниже. Потом вдруг быстро скинула кимоно и легла на кровать, ожидая его.

«Наконец-то, — думала она, — наконец-то». Она не покорялась его рукам, а поощряла их. Выгибаясь и потягиваясь словно кошка, она играла с Мистралем, поддерживала руками груди и предлагала их его жадному рту, пока вдруг не вырвалась одним сильным гибким движением и не приникла губами к его соскам, подражая его движениям. Он вскрикнул и оторвал ее от себя, не в силах дольше терпеть эту сладостную муку.

— Ах вот оно что, двое не могут играть в эту игру, — пробормотала Маги и почти мгновенно получила ответ на свой вопрос. Дрожащими руками он развел ее бедра, и его язык побежал по внутренней их стороне. Молчание обволакивало их своим покрывалом. Маги едва дышала, ожидая продолжения, растеряв всю свою бесшабашность.

Мистраль резко и сильно вошел в ее тело. Она была очень влажной, и он не сразу понял, что имеет дело с девственницей, и остановился. И тут Маги, не обращая внимания на вспышку боли, сама устремилась к нему навстречу, потому что его пылающая плоть, пытающаяся соединиться с ней, стала для нее центром вселенной. Они оба застыли на мгновение, как два гладиатора, готовые продолжать схватку.

— Я не знал, — прошептал Мистраль, удивленный до такой степени, что ему на ум пришли только самые банальные слова.

— Я не сказала тебе. Какое это имеет значение?

— Никакого, никакого.

Теперь они лежали на боку и смотрели в глаза друг другу. Одной рукой Мистраль обнимал Маги за плечи, а другой нашел маленький комочек плоти, прячущийся в нежных складках, и принялся ласкать его осторожно, настойчиво, пока Маги не задохнулась от наслаждения. И только тогда он дал волю своим чувствам, но был осторожен и нежен, что только увеличивало его собственное наслаждение.

5

Впервые Жюльен Мистраль нарисовал Маги, впервые дошел до тени между ее грудями, впервые окунул кисть в краску, не думая ни о чем, впервые нашел для этой тени верный оттенок, и тут же в его мозгу прозвучало удовлетворенное «Ага!». Удивленный, сбитый с толку, он увидел, как его рука, держащая кисть, будто сама по себе порхает над холстом, а пальцы онемели от совершенного открытия. Ему вдруг стало жарко, и он разорвал на себе рубашку. Ему не терпелось следовать за своим видением, и в конце концов он принялся просто выдавливать краску из тюбиков прямо на холст.