«Где он? Куда подевался?» – мысленно взвыл обокраденный. Самое ужасное было то, что он понял, что не сможет вспомнить лица вора, как ни напрягай память.

Он прикрыл глаза, но перед внутренним взором вместо лица мужчины, столкнувшегося с ним, только нагло переливались безвкусные блестки, усыпавшие лепестки перестоявших роз цвета загустевшей крови. Больше его память ничего не сохранила. А в качестве сувенира осталась оцарапанная до крови щека.

Мужчина еще раз приложил руку к груди, но уже по другой причине – предательски кольнуло сердце. Он стоял неподвижно, как остров в плывущей реке прохожих посреди тротуара, в центре чужого для него огромного города, и ощущал, как земля уходит из-под ног. Это не было метафорой, асфальт качался, гул мчащихся машин навалился на беднягу, стал похож на гул волн, обрушивающихся на галечный пляж во время шторма. А сердце то сжималось в твердый комок, то вдруг неровно дергалось и трепыхалось. Мужчина в светлом костюме даже не почувствовал, как ноги его подогнулись, опомнился, уже сидя на тротуаре. Одной рукой он опирался на землю, второй продолжал ощупывать грудь.

– Пьяный, – услышал он долетевший до него издалека голос.

«Я не пьяный, я даже пиво не допил, мне плохо», – хотелось крикнуть ему, обернуться, посмотреть в глаза, сказавшему подобную чушь.

Блуждающий взгляд скользил по толпе, лица расплывались, сливаясь в розовую массу. Мужчина попытался подняться, но вместо этого завалился на бок и замер в позе эмбриона. Возле него присела на корточки молодая женщина.

– Что с вами? – она пыталась нащупать пульс, под ее тонкими пальцами отозвалась неровным биением ускользающая жилка.

– Украли… – только и проговорил бедолага, закрывая глаза.

– Что? «Скорую», вызовите «Cкорую»! Ему плохо! – женщине пришлось крикнуть, чтобы привлечь внимание.

Толпу трудно чем-то завлечь и остановить ее плавное течение, в конце концов ни в чьи планы не входит заниматься чужим горем. Однако добрая душа нашлась быстро. Видный, дорого одетый мужчина с блестящей лысиной со своего мобильника вызвал «Cкорую». Присел на корточки напротив женщины, при этом то и дело поглядывал на ее стройные, слегка разведенные ноги, на белевшую под юбкой кружевную полоску трусиков. Если бы юбка была подлиннее, возможно, он и прошел бы мимо.

– Чего они тянут? – женщина перехватила взгляд и плотно сжала колени, присела глубже.

– Сами видите, движение какое. Попробуй подъехать.

Взвывая сиреной, пугая прохожих сполохами мигалки, по тротуару подкатила «Cкорая помощь», а следом за ней и милицейская машина. Врач бегло осмотрел лежащего.

– В машину, – коротко подытожил он.

Пока доставали носилки, милиционер проверил карманы у лежащего на спине мужчины. Ничего не обнаружил, ни документов, ни кошелька.

Свернув в боковую улицу, «Cкорая помощь» унеслась, оставив милиционера и двух сердобольных прохожих.

– Надеюсь, все будет хорошо, – проговорил милиционер, но на всякий случай дайте свои координаты.

– Зачем? – удивилась женщина.

– Если человек умирает на улице, то это дело милиции, если его успеют довести до больницы живым, то нас больше не побеспокоят, – служитель порядка говорил бесстрастно, чуть ли не позевывая, – вдруг его кто-то толкнул или уколол.

– Я поняла.

Мужчина подал милиционеру визитку, тот принял ее, не глядя, забросил в карман.