Руки капитана ощупывали металлические штыри, проверяя их на прочность. Рам не выключал фонарь, разглядывая трещины, куда вогнал крепления. А в голове между тем бежали мысли обо всем сразу и ни о чем конкретном…

    Он вспоминал проливной дождь и Мареша в защитном костюме, бродившего по какой-то неширокой каменистой площадке, затерявшейся на маленькой планетке без названия. У нее был только кодовый номер, но именно там Дрю Морович спрятал свои миллиарды. Потом перед глазами вставал образ Рэчел Болдуин, которая шептала: «Ко мне уже приходили из грузовой компании, где работал Алекс. Нас лишили пенсии, сказали, что по вине капитана «Одинокого Бродяги» погибли люди, а потому разговора о компенсации детям Болдуина не может быть и речи. Что еще вы принесли в наш дом?» И Павел Мареш, тогда еще офицер «двойки», мягко объяснял женщине, что все плохое уже позади. Офицеры ЗвеНа явились не для того, чтобы причинить новую боль… А потом на столе перед вдовой выросла гора кредиток, и Рэчел заплакала.

    Митревски тяжело вздохнул: он никак не мог свыкнуться с мыслью, что Павла больше нет в живых. Сцены из прошлого, совсем недалекого прошлого, уже ставшего историей, вновь и вновь мелькали перед глазами…

    «Дядя! Дядя, ты с папой летаешь? Когда он вернется?» Митревски вздрогнул, покрутил головой. Ему почудилось, что голос прозвучал рядом. Что маленькая Алисия Болдуин, разучившаяся говорить после того, как бандиты взяли ее в заложницы вместе с матерью, стоит за спиной. Но кругом были лишь изрезанные трещинами стены…

    И опять перед глазами возник Павел Мареш, улыбавшийся маленькой девочке и уверявший ее, что Алекс Болдуин обязательно привезет дочери кучу подарков. Рам знал, что позднее, через месяц или два, Павел Мареш действительно отправил дочкам убитого капитана посылку, на которой было написано: «От папы».

    Митревски грустно покачал головой, посмотрел наверх. Они преодолели треть подъема, предстояла самая трудная - отвесная часть. Обогнув ее, можно было прицепиться к страховочному тросу, спущенному от края разлома… Барс карабкался по отвесной стене, как кошка. Он же выключил фонарь, словно мог видеть в темноте. Может, действительно видит? Офицеры поговаривали, что после Химеры, после яда Дел'Ила, Стивен сильно изменился. Он научился угадывать состояние человека, отвечать на вопросы до того, как их задавали. Может, и глаза по-другому работают?

    И снова Раму мерещилось, что рядом с ним, к небу, к людям, поднимался Мареш. Но теперь офицеры говорили о Маргарет Филлз, секретарше Антонио Фонетти.

    «Мы отпустили девчонку! - закричал Павел, хватая Рама за плечо. - Как идиоты… Поговорили с ней, все проверили, вживили датчик, так, на всякий случай. И отпустили. Она ничего не знала. Но Хитроу было плевать на это… Так вот, капитан! Труп Маргарет нашли в лесу, в канаве. Понимаешь? Я своими руками подписал ей пропуск… Мы отпустили. Тебе доводилось проходить через такое? Когда ты мог бы задержать, остановить, изменить жизнь… Направить в другую колею… Предвидеть. Им же просто не хватало денег, дали б раньше… Не вышло! Нет молодой девчонки. Изуродованный труп в лесу. Вот и конец всему!»

    -  Павел, Павел! - закрывая глаза, пробормотал капитан. - Я все понял, давно понял. Не надо снова. Я знаю, ты был прав тогда. Прости…

    «Та система, что построена, - не для людей, - настойчиво твердил в ухо одни и те же слова Мареш, словно он был сейчас рядом. - Она против людей! И, когда у кого-то случается беда, никто не придет на помощь! Никто! Вспомни Фридриха Лемке, командира группы, что захватила тебя и Дженнифер. Если бы Лемке, боевому офицеру спецподразделения, оставшемуся инвалидом, дали нормальную пенсию, пошел бы он на поклон к Хитроу? Нет! Просто мужик озлобился на весь мир… Вот и девчонка, видя, что родители выбиваются из сил, но не могут собрать средства на дорогостоящую операцию, легла под преуспевающего бизнесмена.