— Ты уже позавтракал?

— Кофе… Думаю, мне лучше зайти и поговорить с ним сначала. Хардеман внизу, у загонов. Он может справиться с пятью сотнями голов сегодня, но нам придется пасти большую часть стада, пока он не достанет еще повозок.

— Травы хватит.

— Да… все в порядке.

— Ты чем-то обеспокоен? В чем дело?

— Том. Он положил глаз на дочь Эрона Макдональда и сейчас чистит перышки, чтобы за ней приударить.

— Ты хочешь сказать, что она ему не пара? Да?

— Она живет в северном квартале.

Минуту-другую Кэйт молчала, и мы вдвоем стояли на самом солнцепеке. В конце концов она предложила:

— Пойдем-ка, Кон, завтракать.

Мы свернули к ресторану, но Джон Блэйк в это время поднимался по дорожке, и мы остановились поприветствовать его.

На его квадратном волевом лице как льдинки сверкали голубые, холодные глаза, которые оценивали собеседника внимательно и осторожно. На нем ладно сидел аккуратный черный костюм с черным галстуком.

— Здравствуйте, — приветствовал он Кэйт. — Вы миссис Ланди?

— Да, а вы — Джон Блэйк.

Он подмигнул мне.

— А ты, должно быть, Кон Дюри.

Да, он знал мое имя. Немногие в этой стране скотоводов не знали его. До него могли дойти как хорошие, так и плохие слухи обо мне. Думаю, что, будучи Джоном Блэйком, он слышал их все. Таковы его обязанности.

— У тебя репутация неплохого погонщика, Дюри, и твои волы тому свидетельство. — Его беглый взгляд скользнул вдоль улицы, и затем полицейский перешел к сути дела. — Ваши люди не пьют спиртного?

— Да.

— Тод Муллой и Краснокожий Майк…

— И еще дюжина таких, как они. Все мировые ребята, Джон.

— Ты нарываешься на неприятности, Дюри.

— Команчи и кайова идут по тропе войны. Нужно быть дураком, чтобы не предвидеть неприятности.

— И все?

— Послушай, — сказал я раздраженно, — у Ланди хороший отряд, сплоченный отряд, который работает с ней уже давно. Наши погонщики — ее семья.

— Это правда, мистер Блэйк, — поддержала меня Кэйт.

Он недоверчиво кивнул, потому что не хуже нас понимал: когда погонщики не пьют — что-то не так, и хотел знать, чего можно ожидать.

Мы едва успели усесться в ресторане, как появилась она — прекрасная незнакомка, невозмутимая, сдержанная и немного более взрослая, чем я сначала подумал. Ей было лет девятнадцать или даже двадцать, возраст, которого редкая девушка достигает, не выйдя замуж. Кэйт бросила на нее беглый взгляд, затем посмотрела опять, но прежде чем она высказалась, дверь распахнулась, и вошел Том.

Нас он не заметил. Он вообще ничего не замечал, кроме девушки, одиноко сидящей за столиком, и, конечно, подошел к ней, по пути торопливо сорвав шляпу с головы.

— Простите, мэм, я видел вас, когда въезжал в город, — заговорил он. — Я не мастер ухаживать, кроме лошадей, волов и пастбищ мало в чем знаю толк. Но когда вы стояли там, на веранде, понял, что моя жизнь началась и закончится с вами, и мне не будет счастья без вас.

Она подняла на него глаза и произнесла:

— Моего отца зовут Эрон Макдональд, он очень строг и недолюбливает парней из Техаса.

— Если ты позволишь, я приду сегодня вечером.

— Мой дом стоит среди тополей в конце улицы. — Девушка немного помолчала и добавила: — В северном квартале.

— Жди меня.

С этими словами Том повернулся и вышел из зала, даже не посмотрев в нашу сторону.