— Жаль. Его звезда погасла для нас навсегда.

— Все мы смертны, Сестра.

— Да. Но мы сейчас говорим о тебе. И я буду откровенна с тобой. Когда де Клерк отправится обратно в свой мир, портал будет разрушен. Восстановить его мог только Тейо. Если ты выберешь Элодриан, ты проживешь здесь остаток жизни. Ты навсегда останешься здесь.

— В своем мире я как бы умер, — я пожал плечами. — Если я вернусь, мне будет трудно доказать, что я и есть Кирилл Сергеевич Москвитин.

— Значит ли это, что ты принял решение?

— Вы торопите меня, Сестра?

— На то есть две причины. Первая — это армия вальгардцев, которая вот-вот перейдет пограничную реку и вторгнется в Саратхан.

— А вторая?

— Де Клерк. Если он умрет, все будет напрасно. Он должен отправиться обратно, и чем быстрее, тем лучше. Хотя мне нелегко так поступить с ним.

— Тейо говорил мне о путях де Клерка. О его видении.

— Моя душа болит, Ллэйрдганатх. Твой отец обречен. Все его пути ведут к финалу. Его болезнь в нашем мире неизлечима — мы с Сестрой можем лишь замедлить ее развитие. Но и в той, своей эпохе, судьба де Клерка определена. Он не успеет написать копии Книг Азарра, но его Дар Слова никуда не исчезнет, и зло варварских времен увидит это. Оно настигнет барда. Нельзя уйти от предначертания.

— Значит, выбора нет?

— Выбор всегда есть, — Сестра-День покачала головой. — Важна цена, которую платишь за него. Если де Клерк умрет в Элодриане, мы обречены, Дух Разрушения уничтожит нас, и даже уничтожение ворот Омайн-Голлатар ничего не изменит. Если же он закончит свои дни в родной для себя реальности, он оставит свое Слово, и это Слово сыграет свою роль. Оно навсегда изменит ваш мир. Сбудется мечта Тейо, и будет исправлена его ошибка.

— А Вечные?

— Исчезнут, как наваждение. Когда-то я написала Книгу Горящих башен, в которой предсказала падение вальгардской тирании. Я считала, что исход битвы за Элодриан решит сила оружия и человеческого духа. Тогда мне казалось, что я вижу истинное будущее. Но появился ты, и все изменилось. Ты нашел решение задачи, и мы с Сестрой тебе за это благодарны.

— А я? — Я понял, что обязательно должен спросить об этом вне зависимости от последствий. — Разве я не могу стать для вас новым де Клерком? Мое время в чем-то пострашнее рыцарской Англии будет. И оружие разрушительнее, и технологии. Да и люди, честно говоря, не особо сильно изменились с тех пор. Если я останусь, не повторится ли история снова?

— Хорошо, что ты задал мне этот вопрос. Такая озабоченность говорит о твоей мудрости и ответственности, Ллэйрдганатх. Но пожалуй, тебе не о чем волноваться. Прежде мы не знали причину появления Духа Разрушения в нашем мире, теперь знаем. Если Уильям не напишет по памяти Книг Азарра, в вашем мире просто не узнают о существовании Элодриана. Он не вернется сюда вновь и не станет тем пророком славы, песни которого северные дикари сделают своим боевым кличем. Страхи барда не станут Вечными богами разрушителей и рабовладельцев. Дракон Айтунг не раскинет своих ледяных крыльев над нашими землями. И не появится в твоей вселенной сильный темный маг с душой чернее Неназываемой Бездны, который сумеет использовать оплошность барда в своих целях. Копии книг Азарра были тем ключом, который все время поддерживал для Духа Разрушения ворота в Элодриан. Теперь у нас есть возможность изменить прошлое, и все в нашем мире вернется к изначальной гармонии.

— Да, маг был, — я вспомнил Маргулиса. — Но теперь он мертв.

— Не могу радоваться чужой смерти, но он заслужил такой конец.

— Это точно, — я покашлял в кулак, посмотрел на ши. — Еще один вопрос: Алиль говорила мне, что освободит Уитанни от служения и… словом, она изменится, перестанет быть оборотнем.