— Вот она, — я протянул ему пулю, извлеченную из тела Уитанни. Старый эльф взял ее двумя пальцами, поднес к глазам.

— Даже не предполагал, что серебро может быть таким смертоносным, — произнес он. — Но все логично. Дух разрушения последователен во всем. Ты передал нам секрет альдорской стали, а наши враги узнали об убийственном воздействии серебра на гаттьен. Вполне предсказуемый поворот событий.

— Это из нашей мифологии, Даэг. В моем мире считается, что оборотня можно убить только серебряной пулей или серебряным клинком.

— В твоем мире есть оборотни?

— Иногда мне кажется, что их даже больше, чем хотелось бы. Только не все могут увидеть их истинное звериное обличье.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — старый эльф вернул мне пулю. — Подари ее Уитанни. Пусть носит на шее, как талисман.

— Это все Маргулис, — со злобой сказал я. — Даже не сомневаюсь в этом. Он их просветил.

— Маргулис?

— Человек, из-за которого я попал в ваш мир. Но я вернул ему долг с процентами.

— Может быть, ты ошибся, убив его, — неожиданно сказал эльф. — Но я не могу тебя осуждать. Это был бой, а в бою мы мыслим иначе.

— Да, — сказал я, — точнее, не мыслим совсем. У меня был исцеляющий посох, а я даже не вспомнил о нем. И чуть не погубил Уитанни.

— Это было замешательство. Не вини себя, Ллэйрдганатх.

— Даэг, я хочу видеть ее.

— Успокойся, во имя вечности. Она в порядке. Но уж если не веришь мне, то иди. Я буду в своем шатре.

Уитанни лежала на койке, укрытая меховым одеялом до подбородка, и была в сознании: увидев меня, он улыбнулась и попыталась поднять голову, но я жестом велел ей лежать неподвижно. Придвинул табурет, сел рядом, взяв ее теплые пальчики в свою ладонь.

— Уитанни не мрать, — сказал я, чувствуя, что у меня опять закипает в горле. — Все хорошо, солнышко мое.

— Уитанни а-тарр круанн, — ответила она слабым голосом.

— Да, немножко болеешь, но ты обязательно поправишься. И мы снова будем гулять вместе по дорогам Элодриана. Ты и твой ллеу.

— Йенн, — сказала она, и у меня сжалось сердце. Наклонившись, я поцеловал ее в губы.

— Ты меня так больше не пугай, ладно? — шепнул я ей на ушко. — Я чуть с ума не сошел от горя.

— Ллеу прирр, — хихикнула Уитанни.

— Милая, — решился я, — Алиль говорила со мной. Она пришла, когда ты была без чувств там, у святилища. И она сказала мне, что…

— Аи? — В глазах Уитанни появился заинтересованный блеск.

— Вобщем, ты же ее жрица, верно? Она сможет сделать так, что у нас с тобой будут дети, — я покачал на руках воображаемое дитя. — Ллеунен. Наши, Уитанни.

Она не ответила, лишь улыбнулась, и на щеках у нее появился слабый румянец. А после выпростала из-под одеяла правую руку и положила горячую ладошку мне на запястье.

— Уитанни, я… — Я замолчал, потому что внутри у меня все дрожало, и горло сдавил спазм. — Я пойду, хорошо?

— Ллеу найр-а-крау аин слеарр нарр, — ответила она.

— Да, мне надо поспать. Ты права. Я люблю тебя.

— Уитанни нье мрррать, — она улыбнулась. — Ллеу енн вутарр Уитанни лларр.

— Спи, любимая моя, — я еще раз поцеловал ее и встал. — Я буду рядом.

Даэг сидел в шатре. Один, за столом, положив ладони на столешницу. Он даже не сменил позы, когда я вошел.