— Носилки! — крикнул я. — Устройте нам носилки!

После недолгих поисков нам удалось найти две оглобли, связать их вместе веревками и покрыть сверху плащом. Мы положили де Клерка на эти импровизированные носилки, завернув его в другой плащ, и пара крепких стрелков с готовностью потащили бесчувственного барда к выходу из цитадели. Я. Вероника и Уитанни шли следом, переступая через убитых.

Джарли и эльфы ждали нас за мостом. Герцог сидел на поваленном дереве с кубком в руках: завидев меня, он помахал рукой.

— Вижу, ты все-таки отыскал их, — сказал он.

— Да. Теперь мне срочно нужно в Нильгерд.

— Я потерял больше половины своих людей, — заявил герцог, и глаза у него стали злыми. — Многие ранены и обморожены. Дорого нам обошелся твой гребаный бард.

— Лёц мертв, — сказал я и направился к группке эльфов, стоявших в стороне, под большими соснами. Я вошел в их круг и увидел на снегу лежавшие рядом тела. Много тел. Две трети ши, пришедших к Волчьему Логову, пали в сражении. В строю осталось не более полутора десятков воинов. И еще я увидел Зендру, которая стояла над мертвым дедом.

— Мне очень жаль, — шепнул я ей.

— Это хорошая смерть, — ответила Зендра. — Дедушка ушел достойно.

— Я рад, что ты жива, Зендра.

— Не надо, Ллэйрдганатх, — произнесла она с горечью, которая кольнула меня в сердце. — Не давай мне надежду.

— Я выжил благодаря ему, — я показал на Даэга. — И вам всем.

Зендра ничего не сказала, только коснулась пальцами моей груди. Я взял ее руку, поцеловал и, повернувшись, встретился взглядом с Холавидом. Он отвел глаза, и я понял, что нам нечего сказать друг другу.

— Мастер, вас лорд Джарли зовет, — сообщил мне подошедший латник.

Джарли все так же сидел на дереве.

— Что дальше, Кириэль? — спросил он, протягивая мне наполненный вином кубок. Я взял чашу, пригубил, протянул обратно герцогу. Джарли допил остатки и вопросительно посмотрел на меня — он ждал ответа.

— Я же сказал, нам нужно в Нильгерд, — сказал я.

— Твой батюшка едва дышит, — произнес герцог. — Он не доживет до завтрашнего утра.

— Возможно. Однако выбора у нас нет. — Я посмотрел Джарли в глаза. — Но это не твои хлопоты, ваша светлость. Я сам разберусь.

— Я должен радоваться победе? — Джарли потянулся за бурдюком, чтобы наполнить кубок. — Пожалуй, да. Проклятые Псари и маги мертвы, все их отродье уничтожено. Орден повержен. Осталось выпустить кишки из короля Готлиха.

— Если де Клерк исцелится и покинет этот мир, Готлих и его полчища исчезнут как дурной сон.

— Победа без битвы, так? — Джарли засмеялся: он был пьян. — Это хорошо. И я верну себе Роэн-Блайн, верно?

— Именно так, ваша светлость.

— Знаешь, Кириэль, ты блаженный. Ты не понимаешь одной простой вещи. Есть сила, есть слабость. Сегодня я… мы сломили мощь Ордена. Завтра об этом узнает весь Элодриан. И Готлих узнает. Он не рискнет сражаться на два фронта, со мной и с ши. А я вернусь в свой лагерь, пополню армию и начну бить вальгардцев.

— Да помогут тебе боги, — сказал я и шагнул было к телегам, где солдаты оставили носилки с де Клерком под охраной Вероники и Уитанни, но герцог остановил меня.

— Я принял решение, Ллэйрдганатх, — сказал он. — Глупо останавливаться на полпути к победе, не так ли?

— Не понимаю тебя, — я понял, что Джарли задумал что-то нехорошее.