|
.. Как водится, на прощанье особист использовал на нем часть их всегдашнего арсенала: якобы всезнающие взгляды типа "советую-не-запираться-нам-все-известно", туманные намеки на то, что вскоре прибудет некто облеченный полномочиями, который Мазуром и "займется всерьез", а также непременное пожелание "подумать как следует". С точки зрения психиатрии все это именуется "ложная многозначительность" и служит неопровержимым симптомом иных расстройств - но тогда лишь, когда речь идет о гражданах цивильных. Для особистов же всех времен, стран и народов подобное поведение, наоборот, служит признаком их полнейшего служебного соответствия, и ничего тут не поделаешь, аминь... Эмоции пришлось временно отложить в долгий ящик - что бы Мазур ни чувствовал и какие бы слова про себя ни произносил, он был армейской косточкой, офицером от плоти и крови, а потому не собирался заламывать руки подобно истеричной гимназистке. В конце концов, во времена развитого социализма после каждого возвращения из забугорных странствий отписываться приходилось не менее обильно. Сплошь и рядом индивидуумы, подобные хмурому капитану третьего ранга, таращились на вернувшихся ничуть не дружелюбнее, словно априорно подозревали в измене, лжи и вероломстве и были уверены, что "морские дьяволы" по своей собственной инициативе проникали за рубеж, проползши на брюхе мимо погранцов, а чужих профессионалов резали ножиками опять-таки по извращенной страсти к садизму. Скромные труженики специфических профессий смолоду осознают, что их жизнь будет четко делиться на две половины - работа и отписыванье... И не стоит сваливать все на систему - по достоверной информации, на той стороне то же самое, не зря же еще полсотни лет назад там родился милейший эвфемизм "поездка в Канаду"*... Словом, у него был большой опыт отписываться - ук-ладывать самые невероятные и драматические события в косноязычные канцелярские абзацы, от которых человеку непосвященному (и посвященному, впрочем, тоже) неудержимо хочется блевать. И то, что речь на сей раз шла о нем и о жене, ничего, если подумать, не меняло: бывает, смерть лучших друзей приходится описывать корявыми оборотами, способными повергнуть нормального человека в брезгливый ужас... Однако все это еще не означает, что дело идет легко. В особенности когда приходится подробно формулировать, почему ты посчитал целесообразным убить одну женщину, чтобы спасти другую. Или описывать, как жена собственным телом выкупала вашу свободу у трех подонков. Или объяснять, как ты решился подмогнуть одному гангстеру ограбить другого. Сразу по возвращении ему уже пришлось составлять подробный отчет, но это не меняет дела - от механического повторения на душе ничуть не легче, наоборот... И все же он был профессионалом и потому старался, как мог. |
