— Эх, молодцы! Какой шустрый, разудалый народ! — шептал он про себя. — Вот это ловко!!

Несмотря на то, что сам он был в данный момент лицом страдательным и находился во власти своих противников, Матадиес, как истый артист, восхищался их удачным и остроумным приемом, а каковы должны были быть для него лично последствия, об этом он мало заботился.

Затем он почувствовал, что его подняли на руки и с невероятной быстротой пронесли куда-то, но в каком направлении — он этого, конечно, не мог определить. Это быстрое движение длилось более получаса, а затем он вдруг почувствовал, что его бережно опустили на землю, и чей-то насмешливый голос прошептал ему в самое ухо:

— До свидания! Но не приходите опять туда, помните, что любопытство — смертельно опасная штука!

Затем он услыхал быстро удаляющиеся шаги, которые вскоре затихли в отдалении.

— Как видно, мы теперь прибыли к месту назначения. Куда это меня эти черти завезли? Да этот леший еще трунит надо мной. Как бы то ни было, но они готовят мне какой-нибудь сюрприз и, конечно, не совсем приятный.

Однако, кругом было совершенно тихо, казалось, он был совершенно один.

— Что бы это значило? — размышлял он. — Неужели они просто-напросто бросили меня в каком-нибудь глухом углу и больше ничего?

Подождав некоторое время и окончательно удостоверившись в том, что его таинственные неприятели удалились, оставив его одного, он попытался было разорвать свои путы.

К неописуемому своему удивлению, однако, при первом его осторожном усилии веревки сами собой распустились, и спустя несколько минут он очутился совершенно свободным. Тогда он присел и обвел вокруг себя глазами. Каково же было его недоумение и радость, когда он увидел себя у костра, разведенного им и Редбладом на том самом месте, где он лежал часа три тому назад, бок о бок с чурбаном завернутым в его сарапе заменявшим его в его отсутствии.

— Да, черт возьми! Нечего сказать, прекрасно сыгранная штука, — но, rayo de Dios! He я буду, если не рассчитаюсь с ними за эту проделку; я доберусь до их тайны, если даже это должно будет мне стоить жизни. На этот раз они опять одурачили меня, но я не останусь у вас в долгу, caray! Будьте спокойны! — думал он.

Но вот Редблад встал, отошел от костра и, подойдя к нему, сказал:

— Ну, compadre, теперь ваш черед караулить нас: вы уже достаточно поспали; смотрите, караульте хорошенько.

— О, будьте спокойны, compadre, — насмешливо ответил он, — я так прекрасно спал.

И между тем, как Редблад заворачивался в свой сарапе и преспокойно, точно в своей спальне, укладывался спать, Матадиес встал и занял свое место у костра. Ночь прошла без всяких приключений, а с восходом солнца все трое охотников были уже на ногах.

— Что мы будем делать теперь, ваша милость? — спросил Матадиес.

— Вам больше делать нечего, друзья мои! — отвечал дон Торрибио.

— То есть как это нечего? — обиженным тоном спросили мексиканцы.

— Выслушайте меня, а главное, постарайтесь понять. Я избрал вас двоих из числа всех ваших товарищей, потому что знаю, на что вы оба способны, как опытные, ловкие охотники, знающие до мельчайших подробностей все условия жизни пампасов, обычаи и нравы местных обитателей и так далее.

— Что же, вы не довольны нами?

— Напротив, я вами доволен, как нельзя более, вы даже превзошли все мои ожидания, но всего этого мало: я хотел сделать опыт, и опыт этот мне прекрасно удался. Теперь я несомненно знаю, что никакой охотник, никакой другой человек не может выследить этих негодяев; очевидно, они располагают такими средствами, против которых нет возможности бороться кому бы то ни было из вас.