Я стал семейным врачом всего три года назад и искренне люблю свою работу. Мне нравится разнообразие, и я охотно знакомлюсь с новыми пациентами. Это нелегкий, но очень благодарный труд. Порой я даже ставлю диагнозы и лечу больных! Пока я работаю временным заместителем, то есть в случае необходимости заменяю штатных терапевтов в разных амбулаториях по всей стране. Периодически я дежурю и в отделении неотложной помощи. Где-то я работаю всего день, а где-то задерживаюсь на целый год, благодаря чему мне довелось детально узнать хорошую, плохую и уродливую стороны общей врачебной практики, работы с людьми и Национальной службы здравоохранения. Я люблю свою работу и убежден, что на свете мало найдется более интересных занятий. Надеюсь, прочтя эту книгу, вы со мной согласитесь, – а если и нет, то хотя бы поймете, что лечением кашля и простуды мои обязанности не ограничиваются.

Миссис Пикок больше нуждается в социальной поддержке, чем в лечении, так что, вернувшись в свой кабинет, я около получаса пытаюсь дозвониться в службу социальной помощи населению. Наконец там все же берут трубку и сообщают, что, поскольку у миссис Пикок деменция, она должна первым делом пройти психиатрическое обследование, и только потом ей смогут предложить какую-нибудь помощь. Штатный психиатр на длительном больничном из-за депрессии, а очередь на прием к врачу, который временно его заменяет, расписана на три месяца вперед. Мне также напоминают, что миссис Пикок придется сдать кучу дорогостоящих анализов, чтобы исключить органические причины потери памяти. Результаты анализов оказываются нормальными, но три месяца спустя миссис Пикок забывает прийти на прием к психиатру, и ее перемещают в самый конец очереди.

Пускай и не по своей вине, миссис Пикок обходится Национальной службе здравоохранения в небольшое состояние. Рентген сердца, анализы крови, больничные обследования – все это стоит денег, да и услуги семейных врачей нельзя назвать дешевыми. У миссис Пикок действительно слабовыраженная деменция, но в первую очередь ей попросту одиноко. Ей нужно, чтобы время от времени кто-нибудь заглядывал к ней на чашечку чая и напоминал, что надо бы покормить ее многострадального кота. Очевидно, служба социальной помощи пока не оказывает подобных услуг, так что я продолжаю навещать миссис Пикок. И лишь когда кокосовые пирожные черствеют настолько, что даже голодный кот не стал бы их есть, я вновь задумываюсь о том, чтобы добиться от социальной службы хоть какой-то помощи для пациентки.

Обычно терапевт имеет дело с такими представленными жалобами, как «боли в спине», «ушная боль» или «бессонница». Однако у Элейн Тиббс представленные жалобы были совсем другого рода. Когда я сказал: «Здравствуйте, миссис Тиббс. Чем я могу вам помочь?» – она ответила: «У меня порнографические сны с участием Тома Джонса». Это ее слова, не мои.

Для самых распространенных жалоб у большинства врачей заранее заготовлен список уточняющих вопросов, которые нужно обязательно задать пациенту. Например, если пациентка скажет: «У меня болит живот», то я спрошу: «Где именно и как долго?», а также: «Были ли у вас необычные выделения из влагалища?» Но услышав жалобу на порнографические сны с участием Тома Джонса, я оказался в полном замешательстве и не знал, что спросить.

В случае с сексуальными фантазиями пациентки я меньше всего на свете хотел знать, где именно, как долго и были ли у нее выделения из влагалища. К сожалению, я не успел сообщить об этом Элейн до того, как она описала мне свои сны в мельчайших подробностях.

Я редко теряю дар речи после первых же фраз пациента, но некоторым удается поставить меня в тупик буквально одним предложением. Вот список моих любимых высказываний.

• «Когда я съедаю слишком много рисовых крекеров, то моя моча начинает пахнуть рисовыми крекерами».