– Тогда отложим это дело. Чем кончилась история с Пепе Риццо?

Это было дело, которым занимался Мими. Подозревали, что Пепе Риццо снабжает товаром всех «вукумпра» провинции и может достать любую подделку – от «Ролексов» до поло с крокодилом, CD и DVD.

Мими нашел склад и получил у прокурора ордер на обыск.

Услышав вопрос комиссара, Ауджелло рассмеялся:

– Там была целая гора барахла, Сальво! Лейблы, ярлыки, метки – не отличить от оригинала! Сердце кровью обливалось…

– Замри! – велел ему комиссар.

Все ошарашенно уставились на него.

– Катарелла!

Крик был таким громким, что Фацио выронил из рук пакеты с вещдоками.

Катарелла мигом примчался, опять поскользнулся перед открытой дверью, но успел ухватиться за косяк.

– Катарелла, слушай сюда.

– Слушаю, синьор комиссар!

– Когда ты сказал, что лошади мечутся, ты имел в виду, что их метят?

– Именно так, точнехонько, синьор комиссар.

Вот почему негодяям было так важно забрать труп!

– Спасибо, можешь идти. Вы поняли?

– Нет, – сказал Ауджелло.

– Катарелла хотел сказать, что лошадям выжигают клеймо с инициалами владельца или конюшни. Наш конь, видимо, лежал на том боку, где было клеймо, потому-то я его и не увидел. Вернее, мне и в голову не пришло искать клеймо.

Фацио призадумался:

– Надо полагать, мигранты…

– …тут ни при чем, – закончил фразу Монтальбано. – Сегодня утром, когда вы уехали, я в этом убедился. Следы тачки не шли в сторону лачуг – через пятьдесят метров они повернули к шоссе. Где их наверняка ждал фургон.

– Я так понимаю, – вмешался Мими, – они лишили нас единственной зацепки.

– Так что выяснить имя владельца будет непросто, – заключил Фацио.

– Разве только случай поможет, – сказал Ауджелло.

Монтальбано замечал, что некоторое время назад Фацио утратил веру в себя и дела стали представляться ему неподъемно сложными. Похоже, и его настигла старость.

Однако они здорово ошиблись, решив, что узнать имя владельца будет непросто.

Комиссар обедал у Энцо, не удостаивая подаваемые блюда должным вниманием. Из головы не шла картинка простертого на песке изувеченного животного. И вдруг в голове возник вопрос, удививший его самого: «Конина – какова она на вкус? Никогда не пробовал. Говорят, сладковатая».

Съел он мало, а потому отказался от послеобеденной прогулки по молу. Вернулся в кабинет, где ждали бумаги на подпись.

В четыре часа зазвонил телефон.

– Синьор комиссар, к вам там одна синьора, вроде как задарма.

– Она что, не назвала себя?

– Назвала, синьор комиссар, Задарма, я вот сейчас только вам назвал.

– Ее так и зовут – Задарма?

– Точно так, синьор комиссар.

Задарма, ну и ну.

– Сказала, что ей нужно?

– Никак нет.

– Проводи ее к Фацио или Ауджелло.

– Нету их, синьор комиссар.

– Ладно, пусть заходит.

– Меня зовут Эстерман, Ракеле Эстерман, – представилась сорокалетняя высокая блондинка в жакете и джинсах. Распущенные волосы, длинные ноги, голубые глаза, крепкое мускулистое тело. В общем, в точности такая, какой можно себе представить валькирию.

– Садитесь, синьора.

Она села, закинув ногу на ногу. Странное дело, ее скрещенные ноги будто стали выглядеть еще длиннее.