— Тогда давай подумаем, как нам лучше организовать твою работу. — С этими словами Руди принялся перечислять те из заключенных контрактов, от которых она могла отказаться без ущерба для своей карьеры…

Вечером того же дня, предварительно отпустив Марию навестить родственников в Лос-Анджелесе, Донна вошла в спальню, намереваясь поговорить с Антуаном.

Он, уже переодевшись ко сну, сидел в постели и работал с ноутбуком, внося требуемые для завтрашних съемок поправки в сценарий.

Донна нерешительно остановилась рядом, думая, как лучше начать разговор.

Почувствовав ее присутствие, Антуан оторвал взгляд от монитора и спросил:

— Что-то случилось?

— Нет… То есть да…

Она глубоко вдохнула и решительно произнесла:

— Мне необходимо кое о чем рассказать тебе.

Антуан закрыл ноутбук, отложил его в сторону и с подчеркнуто внимательным видом приготовился слушать.

— Дело в том, что я сегодня была у врача… — начала Донна, но ее прервал не на шутку встревоженный голос Антуана:

— Ты заболела? Почему не сказала мне об этом?

— Пожалуйста, не перебивай меня, — взмолилась Донна. — Мне и так трудно говорить…

Она еще раз лихорадочно вдохнула и выдохнула.

— Как уже сказала, я была в клинике. Последние дни мне нездоровилось, и у меня возникли кое-какие подозрения. Врач осмотрел меня и подтвердил, что я… я беременна.

Антуан некоторое время молча смотрел на нее, а затем его лицо осветилось счастливой улыбкой. Он выскочил из постели, подхватил Донну на руки и закружил по комнате с радостными криками:

— Господи, у нас будет ребенок! У меня будет ребенок! Я стану отцом!

Неожиданно Антуан остановился, опустил Донну на ноги и, обняв за плечи, заглянул ей в лицо.

— Милая, знаешь, что ты сделала? Ты только что подарила мне огромное счастье. Оно настолько большое, что я боюсь умереть от избытка самых восхитительных чувств, переполняющих меня.

Услышав это, Донна вздрогнула, покраснев, отвела взгляд в сторону и очень тихо проговорила:

— Это еще не все, Антуан. Дело в том, что отец ребенка… не ты.

Последние слова она произнесла почти неслышно, но для него они прозвучали подобно грому.

— Это ведь его ребенок? — после некоторой паузы спросил Антуан. — Сэма?

Донна молча кивнула и с поникшим видом села на край кровати, нервно накручивая на руку пояс своего халата.

— Он знает об этом? — снова спросил Антуан, и желваки на его скулах заиграли от гнева.

Она отрицательно качнула головой, все еще не решаясь посмотреть ему в глаза. Никогда еще Донна не чувствовала себя настолько несчастной, как теперь.

Антуан судорожно вздохнул, сжал кулаки, повернулся на пятках и медленно вышел из спальни. По лестнице барабанной дробью рассыпались его торопливые шаги.

Первым желанием Донны было кинуться за ним следом, умолять, просить, делать все, что угодно, но любым способом вернуть его назад. Однако что-то остановило ее. Вскоре снизу донесся резкий хлопок входной двери… и наступила тишина.

Донна окинула взглядом пустую спальню и вдруг, точно подкошенная, упала на кровать, сгребая подушки в кучу, и затряслась в рыданиях.

Вот и все! Антуан ушел. Он не смог простить ей предательства. Донна лишилась единственного человека, который любил ее не за то, что она — Донна Диксон, кинозвезда, а просто потому, что ему нравилось засыпать и просыпаться рядом с ней, нравилось слушать ее голос и смех.

— Почему? — шептала она сквозь жалобные всхлипы искусанными в кровь губами. — Почему в моей жизни все так запутанно? Сколько бед уже выпало на мою долю, и не видно им конца.