— Идите домой. Ради бога, идите.

— Уже темнеет. Вы можете поскользнуться и упасть.

— Ну и что? Невелика потеря.

— Опять вы говорите глупости, мистер Мальгрейв.

Ее навязчивая забота раздражала Джейка.

— Ступайте домой, миссис Зелински. Я не стою того, чтобы спасать меня. Я ничем не лучше Линфилда.

— Это чушь. Вы совсем на него не похожи.

— Линфилд с наслаждением бьет учеников, — сказал Джейк уже более спокойно. — А я с наслаждением побил его. — Он увидел замешательство в ее глазах и довольно улыбнулся в душе. — Я не шучу. Я сделал это с наслаждением.

Порыв ветра унес его брошенные через плечо слова. Джейк заставил себя вспомнить, когда он впервые испытал холодную, воодушевляющую ярость. Возможно, в Испании, во время гражданской войны. Или во время того кошмарного путешествия через Францию, когда он проснулся и увидел, что какой-то мужчина пытается стащить у него велосипед, который он сам незадолго до того украл.

— Я хотел убить его! — крикнул он полуобернувшись. — Если бы не Стрикленд, я бы сделал это.

— Это не то же самое! — Она взобралась на травянистый гребень на краю утеса, чтобы быть на одном уровне с ним. — Киркпатрик — маленький мальчик.

— А Линфилд — немощный астматик, который вымещает свою слабость на тех, кто еще слабее. — Странно, но Джейк вдруг понял, что не может смотреть, как эта женщина балансирует на краю обрыва между землей и морем. — Слезьте оттуда, — сказал он. — А то поскользнетесь.

— А вам-то что? Вас ведь ничего не волнует.

Он схватил ее за руку и стащил вниз, в безопасное место.

— Вы должны думать о сыне…

— Джордж — не ваше дело. Вам ведь ни до кого нет дела.

Он увидел, как она снова шагнула к обрыву, и на мгновение подумал, что мог бы ударить ее, как ударил Линфилда, но вместо этого грубо притянул к себе.

— Не надо, — проговорил он.

Из-за близости ее тела голос звучал приглушенно.

Она дрожала — Джейк не знал, от холода или от страха. Он ладонями ощущал эту частую ровную дрожь. Он снял пиджак и накинул ей на плечи.

— Спасибо, мистер Мальгрейв.

— Зовите меня Джейк.

Они приблизились к тому месту, где утес отлого спускался к маленькому каменистому пляжу. Криво улыбнувшись, Джейк сказал:

— По обычаю, миссис Зелински, на представление нужно ответить тем же.

Ее бледное лицо слегка порозовело.

— Меня зовут Мэри.

— Я ожидал чего-нибудь экзотического. Чего-нибудь польского.

— Я теперь англичанка, мистер Мальгрейв, то есть, Джейк. И Джордж, мой сын, тоже англичанин. — В ее голосе звучала гордость. — Может, мы вернемся обратно в школу?

В бухте, куда они уже спустились, было немного теплее, но губы Мэри все еще были синими от холода.

— Все равно меня уволят, — сказал Джейк. — Вряд ли меня встретят с распростертыми объятиями после того, как я чуть не задушил другого преподавателя.

Она впервые улыбнулась.

— Я работаю здесь гораздо дольше вас, Джейк. Капитан Манди не будет ничего предпринимать. Поверьте мне. Ему не нужен скандал, и, кроме того, он ленив и не захочет искать другого преподавателя иностранных языков.

Ледяной ветер обжигал кожу. Джейк знал, что это случится снова, что он сам разрушит то временное убежище, которое дал ему Хитервуд. «Что ж, по крайней мере, я разобрался в себе», — с иронией подумал он.