Стиви открыла глаза. Она никогда не анализировала сны; она не любила таких вещей. Но этот сон вызвал у нее такое сильное чувство, что она не могла не размышлять о нем. Черная птица, клетка, отлет… Это могло бы вызвать гнетущее, безнадежное чувство, но вместо этого сон побуждал Стиви встать с постели и отправиться на утреннее купание.

Солнце уже встало над деревьями, но день был по-сентябрьски прохладным. Она нырнула, поплыла к плоту. Доплыв до него, она выбросила руку на плот, на то место, где лежали они с Джеком. Память вернулась к ней. Она закрыла глаза и почти явно ощутила его руки, обнимавшие ее. Словно юной девушке, ей хотелось, чтобы он был рядом, держал ее в объятиях и никогда не покидал, чтобы был частью ее самой, ее собственной души.

Конечно, такая любовь была невозможна, ее никогда не бывало в ее прошлом. Жизнь трижды доказала ей это. Но теперь казалось, будто изначальная, юная Стиви командовала ее взрослым существом, требуя той душевной близости с возлюбленным, которую она знала только у своих родителей.

Но теперь-то она взрослая. Она снова влюбилась, и к чему в страхе убеждать себя, что этого не могло случиться? Это случилось. Она была в отчаянии от того, что они покинули ее – улетели, и нельзя было остановить это – и она их отпустила. Сон до сих пор оставался с ней, перемешивая все ее чувства, словно она сходила с ума.

Она чувствовала присутствие в себе этого огня все то время, пока она плыла назад к пляжу, поднималась на холм и стояла под душем во дворе. В воздухе витал аромат поздних осенних роз. Она вытерлась полотенцем и босиком побежала в дом. Наполнила миску Тилли, но даже не стала готовить кофе и поспешила в студию.

Когда она вошла в комнату, это было похоже на ее сон: комната была полна солнечным светом. Это было солнце Хаббард-Пойнта… ясный, яркий, блестящий, ослепительный, сияющий, искрящийся, пылающий свет… окружавший ее своим блеском, почти ослепивший ее, когда она приблизилась к мольберту.

Стиви хранила все открытки Нелл в ящике комода, стоявшего возле кровати. Теперь она вынула их, прикрепила кнопками к стене за мольбертом. Это были открытки с замком Инвернесс-Касл, Лох-Нессом, птицами-тупиками с Оркнейских островов, низкими горами, окружавшими морской залив, детенышами тюленей на каменистых берегах Лэдапула и стаями гусей – силуэтов на фоне оранжевого заката на берегу западного Хайленда, и газетная фотография, из письма Джека, с водоплавающими птицами, погибшими от разливов нефти.

Теперь Стиви стояла у мольберта, устанавливая холст. Она была в джинсах и футболке из Тринити-колледжа, которая была на Джеке в тот вечер на пляже, когда они смотрели кино. Тилли растянулась на смятых белых простынях постели, нежась на солнце и поджидая свою хозяйку. Всматриваясь в открытки с неправдоподобно яркими изображениями, Стиви ощущала энергию не только для создания новой книги, но и для гораздо большего. Ее дом был наполнен светом. Внезапно она увидела саму себя – свой путь длиною в жизнь, извилистый и иногда мучительный путь в поисках любви, которая означала бы для нее все… Все это время она не решалась осознать это, пока сейчас не поняла, наконец, что ее путь ведет к свету. У нее было все: ее дом, живопись, ее истории и ее сны. Да, она отпустила Джека и Нелл, так уж вышло. Но она чувствовала – у нее есть крылья.

Она подумала о своем сне и поняла, что в нем отразились вся ее борьба и силы для предстоящего полета. Смешивая на палитре краски, она вглядывалась в фотографию, которую прислал ей Джек, в покрытых нефтью, мертвых и умирающих птиц.