– В последний уик-энд, который у нас был, – проговорила она, – Эмма заказала этот коктейль. Она смеялась: «Помнишь те времена, когда секс на пляже казался нам образом жизни, а не названием выпивки?»

– Это звучит похоже на Эмму, – заметила Стиви.

– И раньше она шутила, что мы все оставим свою девственность на пляже Хаббард-Пойнта, в то лето, когда нам было по семнадцать.

Стиви опустила голову.

– Но мне было уже восемнадцать, когда это произошло, – призналась она. – И это случилось с Кевином, моим первым мужем, в колледже.

– А мне исполнился двадцать один, – сказала Мэделин. – Истинно католическая девушка, я ждала до самой помолвки. Даже думала, что я никогда не выйду за него замуж.

– Я не понимаю, почему Эмма говорила так…

– Ну, это же было похоже на нашу церемонию с кругом полнолуния – ей было приятно думать, что мы связаны на всю жизнь. Срослись в одно целое… если не в реальности, то, по крайней мере, в легенде о пляжных девочках, – говорила Мэделин, когда к ним подошла официантка, чтобы унести пустые тарелки. Они заказали кофе и крем-брюле. Музыка стала немного громче, и бриз усилился.

– Не правда ли, странно, что ты, Эмма и я не открыли для себя Ньюпорта, когда были подростками? Он ведь не так уж и далеко… но, с другой стороны, почему мы хотели бы даже жить в Хаббард-Пойнте? – спросила Мэделин.

– Это то же, что… – начала было Стиви, но резко остановилась.

– Продолжай – что ты собиралась сказать?

– Ну, это то же, что говорила Нелл. Она очень напоминает тебя, – сказала Стиви.

– Ты много общалась с ней?

– Да, конечно, – сказала Стиви, а потом стала рассказывать о своей новой книге «День, когда море чернеет» и как Нелл помогала ей, присылая много сведений о пляжах Шотландии и Оркнейских островах.

Она хмурила брови, как будто ей казалось, что Мэделин может расстроиться тем, что она сблизилась с Нелл.

– Я так рада этому. У нее нет матери, и ей нужна хотя бы одна из нас, – сказала Мэделин.

– Ей нужна ты, – проговорила Стиви быстро.

Мэделин согласно кивнула:

– Я тоже так думаю.

– Джек немного рассказал мне о том, что произошло между вами, – сказала Стиви. – После смерти Эммы.

Мэд глубоко дышала, ощущая всей кожей холод морского воздуха. Она выпрямилась, глядя в глаза подруги.

– Ему кажется, что правда об Эмме все разрушит, – сказала Мэделин. – Он хочет держать ее запечатанной и спрятанной. Это наш фамильный ящик Пандоры.

Стиви отбросила волосы со лба, глотнула кофе. Мэделин понимала, что она собирается задать вопрос… и готова была ответить.

– Что же это за правда? – спросила Стиви.

– Она собралась уходить.

Стиви нахмурилась, снова убрала волосы с глаз:

– Он говорил мне об этом, но я не совсем поняла о том, что ему необходимо уехать, чтобы защитить Нелл. Это печально, но люди оставляют друг друга и браки распадаются.

– Дело не только в браке. Эмма собиралась бросить все. Оставить всю свою жизнь. Вместе с Нелл.

– Она не могла бы это сделать…

– Я сказала ей то, что я думала, – произнесла Мэделин, возвращаясь назад к той роковой поездке, ко всем тем часам на пляже, когда она слушала ту правду, которую изливала Эмма, и к тем своим ощущениям.