– О, со мной на этой неделе общался очередной застройщик, – сказала Аида. – Он хочет строить здесь отель и курорт и на условиях совместного управления предлагает превратить замок в конференц-центр.

– Я надеюсь, ты послала его куда следует?

Тетя помедлила, и Стиви увидела, что она прикусила губу.

– Я не сделала этого… пока.

– Но ведь собиралась?

– Налоги теперь так высоки, и налоговая служба прислала что-то насчет переоценки. Я слышала от Августы Ренвик, что ее налоги за этот год возросли вдвое! Я не могу себе позволить содержать замок так, как это было до сих пор. Меня беспокоит, что некоторые дети прокрадываются сюда и могут провалиться в трещины каменной кладки.

Стиви была ошеломлена. Впервые ее тетя серьезно отнеслась к предложению застройщика. Из купы деревьев раздался крик совы. Они слышали хлопанье ее крыльев, когда она пролетела над ними.

– Если ты согласишься на условия кондоминиума, – спросила Стиви, – куда же улетят совы?

Тетя попыталась улыбнуться.

– Это текст Стиви Мур, лауреата премии Калдекотта. «Куда же улетят совы»?

– Я серьезно, тетя, – сказала Стиви. – Ты ведь не можешь застроить склон. Тетя Аида?

– Это головоломка, – ответила тетя через минуту. – Потому что я не могу себе это позволить.

– Должен же быть способ достать деньги, – сказала Стиви. – Может, открыть замок для публики на один или два дня в неделю?

Тетя Аида печально улыбнулась:

– И зачем они будут сюда приходить? Посмотреть на романтичную, но совершенно бесполезную прихоть моего дорогого мужа?

– С каких пор ты стала верить в то, что романтичное бесполезно? – Стиви обняла ее. – Ты, тетя, последний из великих романтиков. Потому ты держишься за эту землю так долго, как только можешь. И Генри и я знаем, что для тебя было бы полезней жить круглый год во Флориде, но ты же не можешь покинуть это место… потому что оно напоминает тебе о дяде Вэне.

– Это так, – прошептала тетя, вытирая слезы. – Я и теперь ощущаю его здесь, рядом с собой. Если где-то и есть духи, то это тут.

Сердце Стиви болело, она думала о своей тете, которая любила так сильно, что жертвовала столь многим ради того, чтобы быть рядом с душой любимого.

– Ты никогда не должна чувствовать себя одинокой, – сказала она.

– Я и не чувствую.

Стиви кивнула, глядя поверх деревьев.

– Ты тоже найдешь кого-нибудь, – сказала ее тетя, – и перестанешь чувствовать себя одинокой.

Стиви покачала головой.

– Я имела шансы, – сказала она.

– «Улыбка летней ночи», – сказала тетя.

Стиви взглянула с любопытством.

– Был такой фильм Ингмара Бергмана, вдохновленный «Ночной серенадой» Сондхайма.

– В музыке к нему была песня «Запишись в клоуны», – сказала Стиви. – Это история моей жизни и любви.

Тетя засмеялась:

– Это о человеческих слабостях и ошибках в любви. Но большинство из нас делает их, дорогая Стиви. Пока мы это знаем, мы живы! Ты далека от того, чтобы быть одинокой.

– Я делала больше ошибок, чем многие, и гораздо худших.

Тетя покачала головой, но уже не смеялась.

– Ты добивалась любви тела и души, – сказала она. – Ты верила в нее, нуждалась в ней так сильно, что испробовала три шанса… В пьесе великая герцогиня говорит, что летней ночью луна улыбается три раза… Ну а сегодняшней ночью я хотела бы, чтобы ты думала обо мне, как о великой герцогине.