Обо всем договорившись с Даной, он проводил ее до самого подъезда. Они шли пешком через дождь и разговаривали. Она вернулась домой засветло, захлопнула дверь, а он долго стоял под окном, все еще не веря в то, что случилось. В этот же день он сумел организовать встречу с автором музыки — достаточно известным композитором, который его внимательно выслушал и сразу дал свое согласие на съемки клипа. А потом вернулся домой, прилег на диван и впервые за много недель заснул долгим и спокойным сном. На следующий день предстояло начать работу.

Съемки продолжались около недели. Данке было сложно — особенно в первый день. Незнакомые люди, незнакомые звуки, странная, сложная, какая-то многослойная атмосфера... Артем сразу понял ее состояние и постарался сделать все возможное для того, чтобы она смогла расслабиться.

Его идея снять клип с участием слепой, никому не известной девушки воспринималась окружающими по меньшей мере с иронией. Что-то в Данке было, но ее непрофессионализм бросался в глаза, неловкость движений коробила и раздражала. Раздражала всех, кого угодно, но только не Артема, и он всеми силами старался оградить ее от посторонних. В лучшем случае он слышал в свой адрес шутки по поводу того, что «Неверов открыл у себя в студии благотворительное общество помощи инвалидам». Никто не понимал, почему он не взял для съемок нормальную модель или актрису. Пусть хоть начинающую, да любую статистку, но зачем же — слепую, такую неуверенную, нелепую, жалкую девчонку. Блажь, прихоть капризной творческой натуры — и ничего больше.

Эти съемки были какими-то странными. Неверов предпочел обойтись минимумом спецэффектов — возможно, только ради того, чтобы сократить до минимума число людей, бросающих полупрезрительные взгляды. Его не понимали даже друзья. Искусственный дождь — наверное, самое простое и доступное из огромного арсенала специальных средств для съемок. Но и от него Неверов отказался. Он отложил время съемок финальной сцены до тех пор, пока на улице не пошел настоящий дождь — точно такой же, как в ту памятную ночь, и снимал эту сцену наедине с Даной. Он просто шел за ней по улице, снимал ее, снимал серую стену дождя, лужи в радужных разводах бензина, птиц, бьющих серыми крыльями, черное небо в редких заревах тонких молний. Снимал ее волосы — мокрые, потемневшие от дождя, лицо — издалека, потом все ближе, и вот уже — глаза, мокрые ресницы, какое-то слово, слетевшее с губ и растворившееся в шуме дождя, белое платье.

Оставалось лишь соединить кадры, наложить на них музыку... Артем был режиссером, постановщиком и оператором своего клипа. Он был его единственным автором. И он сумел сделать то, что задумал. И уже после того, как вся работа была проделана, после того, как на последний кадр наложили музыку, все — абсолютно все — поняли, как сильно они ошибались. Потому что Неверов создал нечто такое, чему еще не было аналогов. В рамки шестиминутного видеоролика он сумел вместить мини-фильм, драму, которая не могла оставить равнодушным ни одного человека. И почти каждому, кто знал Данку по съемкам, в тот момент в голову пришла мысль — как жаль, что эта странная девушка никогда не сможет увидеть себя...

А еще через неделю премьера нового клипа состоялась на одном из музыкальных каналов.

Дни полетели за днями. Музыка звучала в телевизионном эфире с каждым днем все чаще. Данкино лицо, как и предрекала Полина, не сходило с экранов телевизора. Данку это сильно не затрагивало — известность, популярность была ей ни к чему, она понятия не имела, что с ней делать. Хотя, естественно, она была рада — можно даже сказать, она была счастлива, что все так получилось. А Артем Неверов стал их частым гостем. Почти ни один вечер не проходил без него — как обычно, он забегал к «своим девчонкам» после работы. График был плотным, рабочий день — ненормированным.