Звук снова усилился и пошел вверх. Бряцало и грохотало, поднимаясь все выше и выше, достигло уровня Янушека и пронеслось мимо куда-то ввысь. И там, в вышине, сквозь грохот железа послышался глухой клекот, затем кошмарный звук снова снизился и остановился прямо рядом с застывшим на ступеньках парнишкой. Цепь теперь звякала над самым его ухом.

Это было уже слишком. Мальчик хотел кинуться вниз к близкой и безопасной кухне, но вдруг вспомнил о несчастных жертвах, переломавших себе руки и ноги. «Только не с лестницы...» — промелькнуло у него в мозгу, и он замедлил шаги. Осторожно спустился на кухню, поставил термос. Парнишке почему-то казалось, что руки лучше иметь свободными. Цепь по-прежнему громыхала, только немного выше.

В душе Янушека развернулась отчаянная борьба. Идти туда, продираясь через этот жуткий звук, или остаться здесь, в светлой кухне? Переждать? А что переждать, кого переждать, духа?! Дух же надо как раз заловить!

Медленно, затаив дыхание, мальчик начал подниматься по винтовой лестнице. Место, где громче всего бренчало, он преодолел галопом и оказался на верхней площадке. Перед ним был вход в бальную залу, освещенную неярким светом месяца. Осторожно приблизившись к проему, Янушек огляделся. Зала была пуста, только у противоположной стены маячило мутное зеркало.

Парнишка стоял неподвижно, пока потусторонний звук снова не пошел вниз, постепенно затихая. Клекота уже не было слышно, где-то внизу еще раз брякнуло, и наступила тишина. Янушек глубоко вздохнул, выглянул в проем окна и, убедившись, что на террасе тоже никого нет, начал пересекать залу.

Он находился почти посередине, как вдруг перед ним что-то выросло. Сердце у мальчишки ушло в пятки. Вот оно! Так, как и говорили. Призраков же не бывает, не бывает. Только дурак их боится.

Между ним и зеркалом колыхалось белое, полупрозрачное привидение. В мутном темном зеркале виднелось его отражение. Оно слегка покачивалось, изгибаясь, как бы пытаясь разглядеть себя со всех сторон...

Столь близкого соседства с духом Янушек не выдержал и сделал несколько шагов назад. Привидение вдруг исчезло. Не успел мальчишка освоиться с этим фактом и перевести дух, как призрак вдруг вырос прямо перед ним! Янушек отшатнулся, дух бросился за ним. Выставив вперед руки и перестав уже убеждать себя, что привидений не бывает и нечего их бояться, перепуганный парнишка помнил лишь одно: «Только бы не с лестницы, только бы не с лестницы...» Поэтому, пятясь назад и очутившись на верхней площадке, когда одна нога уже съехала на ступеньку, он отчаянно рванулся всем телом и с размаху воткнулся во что-то хрустящее и размазавшееся по рукам и лицу.

Очнувшись через некоторое время, Янушек сообразил, что стоит на коленях на верхней площадке лестницы, вытянув вперед руки, которые уже сводит от напряжения и холода. Опустив руки, мальчик почувствовал, что плохо видит. Глаза открыты, но все затянуто дымкой. Езус-Мария, чертов дух испортил ему зрение!!! Там еще эта сволочь, или уж нет?

Мальчик на четвереньках подполз к проему и выглянул. Несмотря на трудности со зрением, ему удалось разглядеть пустые глазницы окон и даже зеркало, духа же он не увидел. Не теряя времени, Янушек вскочил на ноги и галопом помчался через залу.

Тереска со Шпулькой оторвались от окна и оглянулись, заслышав топот и хлопанье двери. Зигмунт поднял голову. Все трое взглянули на влетевшую странно разукрашенную фигуру и онемели от изумления.

— Он меня... — произнес, клацая зубами, весь перемазанный и жутко разобиженный Янушек. — Он меня повредил...

Никто не отозвался. Его слова в сочетании с внешним видом начисто лишили старших ребят способности говорить и соображать.

— Он меня повредил! — отчаянно повторил мальчишка.