Изменить размер шрифта - +
Теперь только вспоминать.

— Именно. И уже не сегодня. А у нас с тобой рабочий день закончился. Всё. Об остальном поговорим завтра. утро вечера мудреней. Разогреть ужин?

— Не сложно. Поедим, и я пойду к себе.

'К себе' — это, как выяснилось, специализированная 'халявная' гостиница для командированных в Познань Светлых. Мэва монотонно пояснила — пустынно, чисто, в целом терпимо, жить можно. Гостиница располагалась тоже где-то недалеко от магазинчика-квартирки Джозефа, буквально в паре кварталов. Но женщина категорично предупредила, что во второй раз 'топать ножками' не станет, а 'прыгнет' в прихожую квартиры Джоша — ровно в десять, и чтобы он уже 'изволил поверх трусов натянуть брюки и рубаху', поскольку 'почти голого самца' она тоже не потерпит.

И точно — пришла ровно в указанное время, благоухая свежими хвойными ароматами. Второй день в компании Мэвы сенсационных открытий в расследовании не принес, однако наметился определенный план действий. Мэва посчитала, что просто необходимо навестить лабораторию Аниты Марнес (если она еще существует), посмотреть библиотеку и отдел, где работала убитая оперативница. Еще она хотела покопаться в вещах, поговорить с сослуживцами и родственниками убитых. Джош же планировал тихо отсидеться в отделе и надеялся, что на допросы свидетелей Мэва его не потащит. Он знал, что прежде всего должен разобраться с собственной памятью, и только после искать…ну, если так можно выразиться… нечто вне себя. Он ночь не спал толком, все вспоминал. Только и добился, что проснулся с больной головой и в полном душевном смятении. Провал оставался провалом. Очень пригодился бы допрос некроманта, но тот крепко мертв, и тут уж ничего не поделаешь. Самым скверным в этом расследовании моментом был срок — если дело не распутывается в первый месяц, пиши, пропало.

И — навестить логово некроманта. Вот оно точно сохранилось в неизменном виде — 'карантин' в таких местах Темной силы вводится минимум лет на десять.

А Мэва пришла с бутылкой хорошего бургундского, тортом (наверняка пошло-розово-кремовым — Джош впервые порадовался, что не видит этого эстетического кошмара), ветчиной и прочими атрибутами скромного застолья. Сообщила, что они не отметили встречу, и необходимо исправить оплошность. После бутылки на двоих темнота вокруг Джоша мягко завибрировала, голос Мэвы сделался тише и интимней, и потянуло на откровенность. Их обоих потянуло — Мэва тоже заметно расслабилась. Рассказывала анекдоты, заразительно смеялась. Потом наклюнулся разговор 'за жисть'. И Джош и не понял, как в ответ на историю о 'хаме и подлеце Николене' принялся долго и нудно рассуждать насчет Луизы. Он давно не пил и никогда особо стоек к воздействию алкоголя не был. Язык слегка заплетался, но он все равно храбро защищал Луизу от нападок Мэвы. В результате чуть не поссорились. А затем вдруг оказалось, что он сидит, уткнувшись носом в теплое мягкое плечо напарницы, его бьет озноб. А Мэва гладит его по голове. Хоть спасибо, обошлись без пьяных слез. Это точно. Но утром все равно было стыдно.

***

— Мэва, еще раз — у меня все нормально с одеждой? Рубашка не мятая?

— Все нормально, успокойся. У тебя паранойя, вот точно. Раньше тебе ничего не стоило явиться на работу или на занятия изрядно помятым, весьма небритым, да еще нечесаным. А тут…

— Ты не понимаешь.

— Не понимаю. И вряд ли когда пойму. Идем уже.

Ловко прихваченный Мэвой под локоть, Джош стоял перед парадным входом в родной Отдел уже минуты три и все никак не позволял напарнице ввести себя внутрь. То спрашивал про рубашку, то — про прическу, то про то, чисто ли выбрит. Мэва уже тихо закипала, и пора было посмотреть правде в глаза — Джозеф Рагеньский боялся и повернул бы назад, если бы не подруга.

Быстрый переход