Научились у подчиненного?
Сетка стен неприятно выгибалась и колыхалась. Джош ощущал себя изрядно хмельным, хотя ничего крепче кофе с утра не пил.
— Не забывайся, мальчишка…
Цезарь опять зарычал.
— Уходи. Я узнал необходимое. И уверился, что твои ментальные щиты достаточно крепки. Помимо твоей воли эту тайну не узнает никто. Уходи, и чтоб я больше о тебе не слышал. Чтобы в оперативную работу соваться даже не смел! Возвращайся в лавку, где работал и больше не суйся никуда. Если у меня возникнут хоть какие-то подозрения… Кассеты тебя не спасут. Сам, лично… Поскольку это будет уже твой осознанный выбор.
— Верю. Значит, уволен? — Джош поймал себя опять на неуместной, наверно, туповатой ухмылке. Усилием воли загнал ее под маску сердитой сосредоточенности. — А что с Мэвой Коваль?
— Дело закроем, обвинения снимем. Хотя зря она так с Беккером. И по трупам стрельба — как минимум две статьи.
Автоматически всплыло — "Сокрытие важной для следствия информации" — до трех лет, а вторая какая? "Надругательство над телами умерших"? А что, подходит.
— …Вот оставил бы тела в покое, тебе же проще бы было. Так вот, насчет панны Коваль. Или пусть в отделе пока остается, или обратно уезжает, откуда вызвали. Только болтовни я не потерплю. Никакой огласки. Принесёте клятву, все трое. А сейчас уходи. И больше не попадайся мне на глаза. В отделе не появляйся. Никаких оперативных и административных должностей. Иди.
Сетка перед глазами блекла и выцветала, теперь уже почти неразличимо подрагивая в наползающей темноте. Кажется, подаренные Кшиштофом два часа зрячести подошли к концу.
Куда идти и где дверь, Джош забыл. Потянул Цезаря за шлейку, мысленно поблагодарил за защиту. Растерянно замер, но сообразил, что помощи и подсказки не дождется. Ощущение крепкого опьянения не исчезало, зато навалилась усталость. Больше делать нечего, история закончилась. А новой больше не будет. Всего лишь долгие годы в лавке.
Сетка уже почти исчезла, исчез навязчивый звон Силы. Тогда Джош вспомнил, что слышал — слепые "прыгать" не могут. Да тут еще и купол защитный наверняка. Припомнил еще кое-что, обернулся теперь уже не к серой расплывчатой амёбе, а к темному провалу, кивнул:
— Да, еще. Власть круга — не аргумент. Если бы хоть что-то про людей сказали, про возможные жертвы…
Скорее угадал, чем расслышал:
— Баланс…
Оказалось, "прыгать" слепые умеют.
***
— Джош, ты… Уже всё? Все нормально?
— Да, нормально. Всё просто замечательно.
— Вы поговорили? Почему так долго? Я уже Гауфу хотела звонить. Слушай, погоди… Ты что это, пьян?
— Нет. Меня, знаешь, уволили. Сказали, что оперативником мне не быть больше никогда. Не позволят.
— Что? Ооо…
— Нет, все нормально. Я же действительно… ну, лишний. И без меня ребят хватает. А с тебя все обвинения снимут. Дело закроют. Но, слушай, мне так жаль… Рафал сказал, что ты повышений по службе можешь не ждать.
— Я должна буду возвратиться в Колодень?
— Он предложил выбор. Или здесь остаешься, или уезжаешь.
— Ясно. А что же ты?
— Буду продолжать работать в лавке, конечно. Там в общем неплохо, только скучно. Или… Есть одна идея. Но я еще подумаю.
— Так просто? Я имею ввиду…
— Дело завершено. Теперь всё хорошо и никто не умрет и не сядет в тюрьму. Вот что, это следует отметить.
— Да, наверно. Сходим куда-нибудь? В ресторан? Или здесь посидим?
— Как хочешь. Гауфа позовем?
— Позовем. Но позже. |