Робкая Итарра тихо заплакала, натягивая покрывало себе на голову. При этом ее белые ноги открылись до колен. Грабитель впился жадным взглядом в ее круглые колени.

— Все здесь? Сколько вас? — Отрывистый вопрос заставил Соню вздрогнуть. Несомненно, говорил предводитель.

Этот человек держался уверенно и властно. Он был вооружен лучше, чем остальные. На нем была плотная кожаная куртка со стальными накладками, заменявшая тяжелый доспех. Всмотревшись в его смуглое лицо с беспощадными, чуть раскосыми черными глазами, Соня поняла, что предводитель — гирканец. От такого не стоит ждать снисхождения. Отчасти Соня — ив этом ей виделась особенно изощренная насмешка судьбы — знала это по себе.

Гирканец окинул опочивальню быстрым оценивающим взглядом.

— Так. Восемь. Отборные девочки, как и сулил перед смертью этот старый болван.

«Какой старый болван? — удивленно подумала Рыжая Соня.— Разве в этом храме служили мужчины?»

Впрочем, времени на раздумья у нее теперь не оставалось. Нужно было ориентироваться в быстро меняющейся ситуации — и при этом не мешкать.

— Благородные девственницы,— хмыкнул хриплоголосый разбойник.— А ведь нам, кажется заказывали… как, Сабарат, он выразился, твой барон?

— Барон, положим, не мой,— возразил гирканец,— а заказывал он «надкушенные персики».

Двое остальных грабителей разразились грубым хохотом.

— Вот этим мы сейчас и займемся! Надкусим его сладкие персики, чтобы благородному месьору не пришлось себя чрезмерно утруждать и марать свои кружева! — Они снова и снова повторяли эту грубую шутку, смысл которой был, к сожалению, слишком ясен несчастным жертвам…

Четвертый грабитель, одетый в меховую куртку и теплую волчью шапку — на манер местных жителей — тряхнул головой.

— А вы обратили внимание, какие здесь крепкие ворота? Какие лабиринты и ловушки? Клянусь Кромом! Наверняка у этих зверопоклонниц припрятаны тут немалые сокровища!

Он поклонялся Крому, этот разбойник-киммериец. Нет сомнений, он чтил старого сурового бога, который не требовал ни подношений, ни сложных ритуалов поклонения. Для киммерийца вовсе не являлся священным храм, где чтут богиню в облике хищной, готовой к атаке птицы.

— Не покушайся, нечестивец, на то, что принадлежит богине! — прошипела Кера.

Киммериец повернулся к простертой на полу жрице и пренебрежительно пнул ее ногой.

— Заткнись, стервятница! Ты ползаешь на брюхе перед истуканом, изображающим вонючего грифа,— что ж, таков твой выбор! Что до меня…— Он зловеще усмехнулся.— Я презираю тех, кто предал исконного бога Киммерии!

Против своей воли Соня ощутила нечто вроде сочувствия к этому человеку, который оставался верен Крому — богу-покровителю самого Конана. Она сердито тряхнула головой. Что за неуместные мысли!

Острие меча, который держал один из разбойников,— рослый человек со шрамом на лице — уперлось в горло Керы. Жрица упрямо сжала губы.

— Нет! Не трогайте ее! — неожиданно закричала Данелла.— Разве вы уже не натешились вволю ее страданиями? Умоляю вас, оставьте ее в покое!

Сверкающее лезвие медленно поднялось и прижалось к груди Данеллы. Девушка застыла, как зачарованная, тяжело дыша широко раскрытым ртом.

— Эй, стервятница! — холодно прозвучал голос Сабарата. Его взгляд был обращен к поверженной жрице.— Говори, где спрятаны сокровища? Иначе нам придется настругать ломтями мясо с костей этой перепуганной птички!

Кера с трудом сглотнула.

— Поклянитесь… поклянитесь мне, что пощадите девочек…

— Они останутся живы,— охотно заверил жрицу Сабарат.— В этом я клянусь тебе, ведьма!

Остальные трое его сообщников рассмеялись.