— Да, ну а теперь поговорим о деле, — вдруг враз посерьезнев, сказал генерал Потапчук.

Глеб внимательно посмотрел на него. Информацию он привык не только воспринимать на слух, но и считывать с лица. Потапчук, если это было нужно, умело скрывал свои эмоции. Но, как и всякий нормальный человек, он ценил моменты, когда можно было быть самим собой. И теперь на его усталом, изрядно изъеденном морщинами лице отражались все его чувства и опасения. Глебу важно было понять, какова степень риска. Нет, не для того, чтобы отказаться от задания, формулировка которого, по всему было видно, уже вертелась на языке у Потапчука, а для того, чтобы задать нужные вопросы, то есть минимизировать грозящую ему и, главное, его родным опасность. По тому, как Потапчук, не отрывая взгляда от стола, нервно теребил салфетку, Глеб понял, что дело пахнет керосином.

— Здесь, в Москве, есть некая госпожа Линькова, которую прочат на место губернатора одной из крупнейших, стратегически важных российских областей, — начал генерал Потапчук.

— Ее нужно проверить? — высказал предположение Глеб.

— Нет, — покачал головой Потапчук.

— Защитить?

— От тех, кто пытается ее убрать, защититься трудновато, — сухо констатировал Потапчук. — Ее на время, пока все не уляжется, надежно спрячут. Здесь или за границей. У нас с тобой совсем другая задача… — Потапчук на минуту задумался и продолжил: — Мы должны нейтрализовать тех, кто ни за что не хочет допустить ее к власти… Образно говоря, перед тем, как она займет губернаторское кресло, в области нужно провести генеральную чистку. Как ты сам понимаешь, я никуда из столицы выехать не смогу. Чтобы не вызывать лишних подозрений. Мне кажется, что нынешнему губернатору подыгрывает кто-то из наших фээсбэшников. Кто именно, это тоже не мешало бы выяснить.

— Вы хотите сказать, что нужно каким-то образом избавиться от нынешнего губернатора?

— Нет, — покачал головой генерал Потапчук. — В том-то все и дело, губернатор пусть живет. Нужно убрать тех, на кого он опирается, кто его крышует и покрывает все его аферы. Ну и тех, конечно, кого он и его люди покрывают, имея за это приличные бабки…

— Ну, Федор Филиппович, вы и заговорили! Крышуют, бабки! — с иронией покачал головой Глеб.

— С волками жить — по-волчьи выть… — усмехнулся Потапчук. — Мы должны снести крышу, убрать всех, кто как-то связан с сегодняшней властью. Сделать так, чтобы губернатор оказался в вакууме, один, совсем один. А один, как говорится, в поле не воин.

— Убрать — в смысле изолировать? — уточнил Глеб.

— Убрать — в смысле избавиться, не оставляя следов, — резко сказал генерал Потапчук и глянул Глебу прямо в глаза.

Глеб, пытаясь собраться с мыслями, промолчал.

— У меня, кроме тебя, нет надежного человека, — продолжал Потапчук сухо. — А те, кто меня попросил об этом одолжении, просьб не повторяют. И убирают не только всех лишних свидетелей, но и всех, кто им не подчиняется. Какой бы пост те ни занимали.

— Вы хотите сказать, что, если мы с вами не уберем тех, кого надо, уберут нас?

— Уберут меня. Тебя я не называл. Я только сказал, что есть у меня на примете один человек. Но то, что ты обязательно согласишься на выполнение задания, не оговаривалось.

— Что значит уберут вас?..

— Ну, в лучшем случае отправят на пенсию, — вздохнул Потапчук.

— Понятно, — кивнул Глеб.

Самым неприятным в этом деле было то, что в любой момент суть просьбы, обращенной к генералу Потапчуку с самых верхов власти, могла стать известной тем, кто «крышует» нынешнего губернатора в ФСБ.