– Нет, вы не правильно меня поняли, – Глеб хотел смягчить ситуацию, – вы красивы, и в любое другое время могли бы вскружить мне голову, но у меня сейчас слишком много проблем, чтобы я мог позволить себе такую роскошь, как небольшое приключение.

– Строительство особняка? – напомнила ему Алина Сергеевна.

– О, если бы вы знали даже о десятой доле моих проблем, то у вас бы голова пошла кругом.

– И вы боитесь в припадке откровения рассказать мне хотя бы о некоторых из них?

Глеб властно протянул вперед руку и взял женщину за запястье.

– Поверьте, Алина, вы привлекательны и нежны, иначе не стал бы я приглашать вас в свою детскую мечту, покататься на пароходике по Москве-реке.

– Не оправдывайтесь, – вздохнула женщина, мягко высвобождаясь, – мне и так хорошо.

Остаток времени она просидела молча, глядя на проплывающие за бортом городские пейзажи.

Глеб чувствовал себя ужасно глупо, ощущая вину перед этой женщиной.

«Да, – думал он, – сделать человека счастливым – просто, но сделать его несчастным еще проще. Особенно если этот человек – женщина».

Пароходик подошел к пристани, с грохотом опустились деревянные мостки, Глеб придержал Алину под руку, когда они спускались на берег. «Победа», лоснясь полировкой, блестела в свете фонаря.

Женщина открыла сумку, извлекла из нее вчетверо сложенный лист бумаги и протянула Глебу.

– Вот то, о чем вы просили, я успела снять ксерокопию, но хотела отдать ее вам завтра утром.

– Спасибо, – Глеб попытался вложить в это слово как можно больше теплоты, но все равно прозвучало довольно отчужденно и холодно.

Сиверов распахнул дверцу.

– Садитесь, Алина.

– Нет, я поеду одна, – женщина взмахнула рукой, останавливая такси.

И хоть Сиверов понимал, что в ее кошельке денег чуть больше, чем потребуется заплатить водителю, он так и не смог предложить ей несколько хрустящих купюр.

Такси остановилось возле пристани. Алина стояла, выжидающе глядя на Глеба. Он подошел к ней, взял за плечи и поцеловал, лишь слегка коснувшись, в губы. Алина Сергеевна шагнула к машине, открыла дверцу, села и назвала адрес.

На повороте из открытого окна показалась ее рука, вскинутая в прощальном жесте.

Глеб сел в машину, он чувствовал, что от его губ исходит еле уловимый запах помады. Вынув носовой платок, он с остервенением принялся вытирать губы.

Он развернул на коленях похрустывающую бумагу и увидел, что был не только снят план участка, но и сама трасса кабеля очерчена зеленым маркером.

Взгляд Сиверова скользнул по извивающейся змее трассы. Вот она вильнула в сторону от Ярославского шоссе, уходя в лес.

Да, теперь сомнений у Глеба не оставалось – перед ним маленький, но довольно подробный план участка, на котором расположена загородная дача, принадлежащая ФСБ. Вот проселочная дорога, вот забор, вот смотровые колодцы.

Сиверов унял дрожь в руках.

«Спокойней, Глеб, спокойней. Не все так просто, как кажется с первого взгляда. Хотя ты можешь себя поздравить – Ирина почти в твоих руках. Нужно только придумать, как воспользоваться предоставившейся возможностью».

Лишь только рассвело, Глеб Сиверов уже ехал по Ярославскому шоссе, он то и дело поглядывал на план, разостланный на сиденье рядом с ним. День выдался довольно погожий, туман исчез, и временами даже выглядывало солнце.

Старушку «победу» обгоняли новые шикарные машины, но Глеб не спешил.

Немного притормозив, он проехал мимо поста ГАИ, покосившись на вооруженных автоматами омоновцев и усмехнулся, увидев на них бронежилеты.