— В Петербурге есть прекрасный доктор Граве. Если только сами глаза целы — он непременно поможет вам, вот увидите!

— Глаза целы. Я ударился головой, свалившись со стены замка Гасан-паши.

— Не надобно вспоминать о прошлом, уж поверьте мне! Никого и никогда не спасали воспоминания! — пылко заговорила незнакомка. — Прошлого нет, оно кончилось! И настоящего, может, тоже нет! Шаг один — и настоящее стало прошлым и уже не имеет никакого значения!

— Что же тогда есть?

— Будущее! Только оно!

— Должно быть, в вашем прошлом не было ничего такого, что…

— У меня и прошлого-то не было! Не могу же я считать прошлым мелкие обиды, случайные радости и дружество совершенно не обязательное.

— Но если бы сильное чувство…

— Нет, сильного чувства точно не было!

— …Вы бы говорили иначе, — и Андрей, сделав паузу, добавил: — сударь.

— Но если чувство завершилось, то оно остается в прошлом.

— Не будем об этом. Я чай, вам не более осьмнадцати лет.

— Более. Но мне дали отменное образование и помогли развить ум и душу чтением философских книг, — гордо сказала незнакомка. — Послушайте, если кто-то из ваших людей знает грамоте и хорошо читает вслух, я могу прислать замечательные книги.

Спутница незнакомки, устав, видимо, от своей маски и решив, что слепой собеседник не опасен, сдвинула ее на лоб.

— Буду признателен, — ответил Андрей. — Хотя от философии я далек. Я всего лишь пехотный офицер.

— Всякий человек склонен к философии, — назидательно заметила незнакомка. — Ведь мысль, что зародилась в уме, невозможно удержать от развития. Это такая же природная склонность, как любовь к музыке, — всякий любит петь, и вы, сударь, тоже. Но склонность может развиться в талант. Почем вы знаете — может, в вас живет талант к постижению философии?

— Сомневаюсь. У меня больших добродетелей и талантов нет, — сказал Андрей. — Все мои умения — светские, для гостиных пригодные. Да еще стрелять, фехтовать, обучать военному строю солдат… Как видите, я человек обыкновенный. Но у меня есть одно свойство, похвальное ли — не знаю. Я упрям. Коли что решил — сделаю. Коли к кому привязался — может, и сам пойму, что человек того не стоит, а из упрямства буду за него держаться, пока самому не надоест.

— Я так и думал, — ответила незнакомка.

— Почему?

— Ваше лицо… От него исходит холодный свет…

— Как это?

— У вас очень светлые волосы. И такой тон кожи — белый металл. В вашем лице есть нечто от ангела, который исполняет волю Божью, и человеческими доводами его с пути не свернуть. Такая же безмятежность в чертах…

— Благодарю. Не ожидал. — Андрей провел ладонью по лицу — ничего металлического не обнаружил. Ему стало забавно и грустно… — А что еще во мне ангельского? — спросил он.

Незнакомка задумалась.

— Мне кажется, вы даже ради спасения своей жизни не сможете взять в руку шпагу, если эфес выпачкан в грязи… Я вижу в вас какую-то чрезмерную чистоту. Оставьте ее ангелам, право! Иногда приходится и грязь терпеть — если нет другого способа помочь своим любимым.

Неизвестно, куда бы завел Андрея сей метафизический диалог, но в комнате появился Тимошка.