— Белл, — сказал он. — Был в Америке такой инженер.

— Конечно, — с горечью кивнул головой Дугоев, — конечно, в Америке, где же еще! Все зло в мире оттуда. Телефон, Интернет, атомная бомба…

— В Интернете тоже? — мигом вычленил главное бывалый и неглупый Ник-Ник.

— Конечно, а ты как думал? Ненавижу эту информационную помойку! Раньше гадости писали на заборе, теперь в Сети… Это даже удобнее: можно не бояться, что поймает случайный прохожий или милиционер.

Ник-Ник рассеянно растер окурок по полу подошвой и сейчас же закурил снова, вряд ли осознавая, что делает и какой пример подает своему воспитаннику. Впрочем, думать о дурных или, напротив, благих примерах в данном случае было, пожалуй, поздновато: претенденту на звание чемпиона мира по боям без правил Марату Дугоеву по кличке Черный Барс шел уже тридцатый год, и он не хуже своего наставника знал, откуда берутся дети.

— Опять угрожали? — спросил тренер.

— В общем, да, — неохотно признался Дугоев. — Спросили, готов ли я к встрече с Аллахом. И напомнили, что упасть с шинвата — значит изжариться. Какая просвещенная сволочь, слушай! Знает, что такое шинват!

— Это даже я в общих чертах знаю, — заявил Ник-Ник. Дугоев с лязгом захлопнул и запер шкафчик, и тренер легко, как молодой, поднялся с низкой гимнастической скамейки. — Это такой мост, верно? Когда правоверный умирает, его душа идет в рай по этому мосту. Грешник непременно сорвется и упадет вниз, в пропасть, на дне которой находится ад… Правильно?

— Более или менее, — подхватывая с пола сумку, признал Дугоев. — Как ты сам сказал, в общих чертах. Откуда знаешь, э?

— Рассказывал один начитанный человек, — сказал тренер. — Это я к тому говорю, что совсем необязательно быть знатоком Корана, чтобы нахвататься разных словечек и поговорок. Упасть с шинвата… Интересно, на что это он намекал? На какие такие грехи?

— Знал бы — сказал, — буркнул Марат. Он забросил ремень сумки на плечо и бок о бок с тренером двинулся к выходу. В коридоре гремел ведром уборщик, из душевой все еще слышался редкий стук капель. Снаружи донесся приглушенный мяукающий вой сирены «скорой помощи». — Да и кто из смертных может похвастать тем, что ни разу не согрешил?

— Ты все-таки подумай, — настойчиво произнес Ник-Ник. — Мне твоя исповедь нужна, как белке калькулятор, но дыма без огня не бывает. Так настойчиво донимать человека угрозами может либо враг, либо какой-нибудь псих. Враги сами собой, ниоткуда, не появляются, для ненависти должна быть причина, и, если это враг, ты можешь его вычислить, просто подробно припомнив, кому, когда и чем насолил.

— А если это псих?

— С психом сложнее, — признал тренер, — его просто так, на пальцах, не вычислишь. Но и психа можно отловить. Тебе сейчас надо думать только о тренировках… ну и быть осторожным, конечно. А после прохождения паспортного контроля в аэропорту об этих звонках можно будет хотя бы на время забыть: редкий враг, не говоря уже о чокнутом охотнике на знаменитостей, может позволить себе поехать за тобой в Америку. А когда вернешься оттуда чемпионом, все будет уже по-другому. В первую очередь это касается размеров твоего банковского счета. С чемпионскими гонорарами ты сможешь позволить себе нанять хоть роту охранников, и никакой псих тебя не достанет — руки коротки.

Оснащенные фотоэлементами стеклянные двери вестибюля почти беззвучно разъехались в стороны, выпустив их на ярко освещенное крыльцо спортивно-развлекательного центра. Вокруг стеной стояла рано сгустившаяся темнота, по контрасту с сиянием мощных ламп казавшаяся непроницаемо-плотной, как тяжелый бархатный занавес, расшитый множеством блесток: неровными цепочками освещенных окон, яркими точками фонарей и слепящими, движущимися пятнами света автомобильных фар.