|
— Сейчас добавим немного света… — Что там у тебя, сигнальная ракетница? — Она самая… хотя и самодельная… Шипящая ярко-красная стрела пронзила густой мрак туннеля, вонзившись в грудь слепо шарящего перед собой работорговца. Человек закричал и, нелепо взмахнув руками, упал на спину. Впившаяся в тело красная свеча продолжала неистово гореть. — Мое изобретение! — с гордостью сообщил ошарашенному Карелу невероятно довольный собой Фишер. Рейдеры открыли огонь вслепую. Высекая бетонное крошево, пули яростно вгрызались в бока тюбингов. Лежащий на шпалах Карел поймал в прицел снайперки голову ближайшего врага, вжавшегося спиной в обвитую кабелями стену. Блики красного света от догорающей ракеты окрашивали место битвы в кровавый потусторонний свет. Палец мягко утопил спусковой крючок. Голова работорговца взорвалась черными брызгами. — Что с мутантом? — Музыкант повернулся к перезаряжающему арбалет Фишеру. — Готов! — рассмеялся наемник, отправляя в полет очередной смертоносный болт. — Убит? — Почти… — В смысле? — Ранен! — В этакой темноте? — А у меня глаза, как у кошки! Заградительный автоматный огонь неожиданно прекратился. — Чистяк, кидай гранату! — донеслось из туннеля. Похоже, к работорговцам возвращалось зрение. — Так завалит же всех на хрен… — Кидай, говорю! — А вот это уже совсем плохо! — отложив в сторону арбалет, Фишер вскочил на ноги. Выхватив из-за спины два пистолета, матерящийся на чем свет стоит наемник открыл огонь по-македонски: — Сдохните, суки-и-и-и!.. — Пижон! — усмехнулся Карел, снимая очередного рейдера, прячущегося за телом убитого арбалетным болтом напарника. — А, гады!.. — взрыкивающе донеслось из туннеля. Судя по всему, подземный «Рэмбо» сцепился врукопашную с одним из рейдеров. Изучив через оптический прицел винтовки неподвижные тела, Музыкант осторожно двинулся к месту стремительной расправы. Однако сражаться было уже не с кем. Забрызганный кровью Фишер вырезал из остывающих трупов драгоценные арбалетные болты. * * * Красная сигнальная свеча догорела, и наемник в очередной раз включил мощный фонарь, с удовольствием рассматривая корчащегося между рельсами Толкача. Карел подошел к тихо подвывающему мутанту. Пинком перевернул тварь набок и коротко спросил: — Где мой сын? Толкач не ответил. Музыкант присел рядом, потянувшись к скрывающему лицо выродка капюшону. — Не надо, — остановил его Фишер, и рука Карела замерла в воздухе. — Не советую этого делать. — Но почему? — Во-первых, мутант не может говорить, хотя все понимает. Во-вторых, лицо Толкача лучше не видеть. Знаешь древнегреческий миф о Медузе Горгоне? — Знаю! — Вот то-то же! Ублюдок недаром прячет свое мерзкое обличье под капюшоном. — И ты действительно в это веришь? — Верю во что? — В то, что тот, кто увидит его лицо, превратится в камень? — Ты хочешь проверить это на собственном опыте? Музыкант все понял и, отойдя от мутанта, принялся обыскивать трупы работорговцев. Тем временем наемник, повесив за спину арбалет, снял с пояса широкий разделочный тесак и, став на колени рядом с раненой тварью, нанес ей мощный удар в горло. |
