Он протянул мне небольшую пробирку, в которой плескалась неприятно-розового цвета жидкость.

Зелье. То, про которое мне Акимыч говорил в кафе. Скажу честно — смущал меня этот аспект, причем сильно. Ну да, мы в одной лодке, ему моя жизнь в конкретный данный момент времени вроде как важна, но трудно пересилить себя и по доброй воле выпить то, что тебе дал колдун. Нет, они не злодеи-злодеи, это не так, и народ просто по желанию своей левой ноги не гробят, тут постаралось народное творчество. Но как-то так получалось, что в большинстве случаев лично мне ничего хорошего от них видеть не приходилось. Карта так ложилась, оттуда и сомнения.

— Выпьешь перед тем, как на поляну выйти, — наставлял меня тем временем Лысый. — Не раньше, но и не позже. И времени у тебя минуты три-четыре, имей в виду. Потом — все. Ворожеино творчество, у них всегда так. Вроде и эффективно зелья работают, но, зараза, кратковременно. Маркетинг, однако. Чтобы покупали больше, тем более что за опт скидки полагаются.

— Рынок, — согласился с ним я, встряхивая пробирку, в которой мигом заиграли яркие искорки.

— Он, собака такая, — погладил себя по гладкому черепу колдун. — И мы в конкурентной борьбе этим стервам продуваем, приятель. Не всухую, но тем не менее. Все, шуруй на поляну. А я тут пригляжу. Не ровен час, дураков каких малолетних сюда занесет. Их хлебом не корми, дай попехаться!

— И мы такими были, — хмыкнул я. — Или забыл свою молодость?

— Это ты, — осек меня Митрич. — У меня сначала беспризорщина, потом рабфак, потом война. Понуживал девок, конечно, но так, пары в котлах спустить. Не ради зряшного блуда.

Спорить с колдуном-моралистом я дальше не стал, потому что даже сюда начали доноситься голоса его соратников. И, судя по повышенным тонам, они там не в десны друг друга лобызали. Причем громче всех орал все тот же Матвей, его ни с кем не спутаешь, я даже не отказал себе в удовольствии встать за толстый вяз и немного за ним понаблюдать.

— Чего мне с вами, никчемами, обсуждать? — вопил Верховин, размахивая руками и тряся при этом головой, отчего его редкая, но длинная борода забавно моталась из стороны в сторону. — Да хоть бы вы все передохли со своей болтовней пустопорожней, остолбни! У меня времени с гулькин нос, минуты свободной нет, а вы меня не пойми куда притащили и несете невесть что!

Ну до чего силен ругаться, а? И складно как. Ему бы в стендап пойти, большие площадки мог бы собирать. Такой талант от нас, если повезет, через несколько минут навсегда уйдет. Прямо жалко.

Хотя нет, вру. Не жалко. Туда ему и дорога. Ладно, попробуем, что там за зелье. Небось, вырвиглаз какой на вкус?

— Да полно, Матвей Ильич. — Опрокинув в себя жидкость, кстати, вполне приятную на вкус, я сунул пробирку в карман, вышел из-за дерева и не торопясь направился к колдунам, стоявшим посреди небольшой полянки. Два с половиной десятка шагов, не больше, так что время у меня в запасе есть. Бежать нельзя, старый хитрец сразу что-то заподозрит, а мне подобное ни к чему. Ну как Акимыч чего перепутал и зелье от чего другого помогает? Например, от геморроя? И ищи потом средства от проклятия, которым меня Матвей шарахнет. — Времени у тебя вагон и маленькая тележка.

— Ты тут откуда, короед? — уставился на меня колдун. — А? Какого здесь забыл?

— Мимо шел, слышу — голос знакомый, — охотно объяснил я, шаг за шагом сокращая расстояние между нами. — Гляжу — ба! Матвей Ильич собственной персоной. Ну а как услышал про то, что минуты у тебя на счет идут, так решил подсказать, что спешить больше некуда.