Со временем глаза приспособились к местной тусклости, и я даже стал различать какие-то размытые очертания за серыми плетями марева. Вон там вроде курган, а там кривое дерево. Или не дерево, а что-то другое?

Присутствовали и звуки. Над головой пару раз хлопнули крылья неведомого существа, а чуть позже я различил бряканье колокольчика, которое раздалось совсем недалеко от нас. Кто в него звонил, зачем — не знаю, только вот Шлюндт, который тоже услышал этот звон, мигом повернул в сторону и зашагал быстрее

Как видно, ничего хорошего нам встреча с тем, кто там названивал, не сулила.

Мы шли и шли, казалось, что дороге через Навь нет конца. В какой-то момент мне даже начало казаться, что антиквар заблудился и теперь сам не знает, в какую сторону нужно двигаться. Но, что странно, мне отчего-то было все равно. Так — значит так, что поделаешь? Значит, судьба такая. Значит, станем таскаться здесь до той поры, пока свеча не потухнет, а после нас накроет с головой беспросветное марево.

Не знаю, до чего бы еще я додумался, задавленный атмосферой Нави, которая, похоже, гасит своим мертвым величием все людские желания и страсти, если бы вдруг нос к носу не оказался со своим наставником.

— Я сделал, что обещал, — сказал Шлюндт, поворачиваясь ко мне. — Вот тот, кого ты искал.

А здорово изменился мой бывший заказчик, оказывается. Его пиджак превратился в длиннополый черный камзол, под которым виднелась черная же, тонкого плетения, кольчуга. Удобные мокасины стали сапогами, расшитыми золотом, а на поясе я приметил кинжал с золотой рукоятью. Да и лицо… Передо мной стоял совсем другой человек, в котором немного осталось от улыбчивого старичка-антиквара. От того, на чьем плече только что лежала моя рука, исходила властность, сила и опасность.

Впрочем, и мой наставник тоже изменился, невесть где обзаведясь кожаным плащом, жилетом из того же материала и, что меня окончательно добило, окладистой бородой.

— Так и знал, что когда-нибудь ты придешь! — покачал головой Мирослав. — Зачем?

— Потому что иначе не могу, это мой долг. Вот кольцо. Надевайте его скорее.

— Глупец! — выдохнул наставник. — Чего ты творишь, ученик? Думаешь, я не знаю, что это? Хочешь остаться здесь вместо меня?

— Но не сейчас же? Сначала надо умереть, а я с этим не спешу. Время есть, что-нибудь придумается. Надевайте же! Спешить нужно!

— Уходи! — топнул ногой Мирослав, он всегда так делал, когда злился. — Немедленно!

— Фиг! — сдвинул брови я. — Не возьмете сейчас — приду еще раз. И еще! Пока не добьюсь своего или не сдохну. Таким вы меня воспитали. Пока вы здесь, нет мне покоя. И жизни нет. Так, существование. Надевайте!

Не знаю уж, что Мирослав услышал в моих словах или увидел в глазах, но он грустно улыбнулся, обнял меня, натянул на палец кольцо, что я ему вручил, и, прорезав туманы золотистым всполохом, скользнул вверх, в небеса, туда, где сияло тусклое, еле различимое светило.

Замена доли. Одно из самых сложных заклятий из арсенала ведьм и ворожей, когда судьбу одного человека меняют на судьбу другого. Смертельно больной может выздороветь, но тот, кому досталась его судьба, непременно умрет. Умственно отсталый станет гением, а бывший умник после двух слов связать не сможет.

А я разменял свое посмертие на свободу Мирослава. Про цену, которую я выложил за кольцо с наложенным на него заклятием, промолчу, ибо вспоминать попросту мерзко. Ничего хуже я до того не делал, и после тоже. Но — заплатил, поскольку выбора не имелось. Я обязан был спасти наставника, и сегодня, прямо сейчас убедился — все правильно. Не должно ему тут находиться. Как и кому-то другому.

Ну а я… Поглядим еще. Есть у меня одна интересная идейка…

Стоп.