Дежурный немедленно сообщил по инстанции, и вскоре информация лежала на столе у капитана Одинцова.

– Ну что, – спросил капитана коллега из его отдела, – отдаем приказ на задержание?

– Сами возьмем, – распорядился Одинцов, кладя пистолет в кобуру.

– Да вроде как-то не по нашему уровню задержание проводить, – воспротивился милиционер. – Пусть ребята из управления возьмут его. У сотрудников министерства другая задача...

– Слышь, Серега, – грубо перебил коллегу Одинцов, схватив его за грудки, – ты, сколько тут работаешь? Месяц? Что, уже крылья выросли, величие? Я сказал, берем сами, значит, берем сами, – он оттолкнул собеседника и направился к двери. – За мной! – приказал капитан.

Они сели в служебную машину и помчались к офису «Грознефтегаза», который находился недалеко от здания министерства.

Тем временем Халипов впустил Шевцова в кабинет. Скрывавшегося последнее время главу компании «Black Gold» трудно было узнать. Заросший щетиной, осунувшийся, он был весьма жалок и в стареньком джинсовом костюме напоминал скорее вышедшего из месячного запоя пьяницу, нежели руководителя нефтяной компании.

– Садись, садись, дорогой, – с наигранной любезностью предложил Халипов.

– Спасибо, я постою, – сдавленным голосом произнес Шевцов, пристально глядя на чеченца.

– Видишь, вот, – произнес Халипов, – такие дела. Накрыли дело федералы. Так неожиданно, так неожиданно... Скрыться тебе надо, исчезнуть... – Халипов делал короткие паузы, глядя на озлобленное лицо бывшего партнера. – Может, тебе денег дать? У тебя есть что-то?

– Что-то есть, – мрачно ответил тот. – Но было гораздо больше. Были деньги, была стабильность, был партнер. И этот партнер почему-то сдал меня федералам.

– Ты что, Витя, ты что? – Халипов встал из-за стола и попятился назад.

– Я тебе, сука, не Витя, – покачал головой Шевцов, заметно начиная раздражаться, – и ты мне дашь больше, чем деньги...

В это время в здание вошел Одинцов. Достав пистолет, он приказал напарнику оставаться внизу, а сам отправился в офис Халипова. Дойдя до двери приемной, он не стал входить и, прислонившись к стене, замер. Одинцов действовал согласно инструкции. Только не уставной, а той, что ему дал полковник Талипов.

– Чего ты хочешь? – нервничая, спросил Халипов, начинавший всерьез бояться гостя.

Шевцов медленно положил руку в карман и достал оттуда револьвер.

– У меня было все: фирма, планы, деньги... Одним своим поганым выступлением ты все это перечеркнул. У меня ничего не осталось. Я стремился к тому, что было почти в руках, всю жизнь. Ты убил меня, сволочь. И я сделаю с тобой то же самое.

Халипов с ужасом смотрел на револьвер, который медленно поднимал Шевцов. В эту минуту, оставшись один на один со смертью, он ощутил свою беспомощность. Сейчас его не могло спасти ни одно, ни другое. Увидев направленное на него дуло револьвера, он закричал изо всех сил, душераздирающе громко, как только может кричать человек, смотрящий в лицо смерти. В следующую секунду раздался выстрел, и, сраженный пулей, Халипов, упал на пол.

Убийца стремительно развернулся и, ожидая нападения охраны, направил пистолет на дверь. В следующую секунду в кабинет ворвался Одинцов с пистолетом в руке. Капитан, совершивший за свою жизнь относительно немного задержаний, поскольку сразу попал в главное управление МВД, не ожидал, что преступник будет стоять напротив двери с оружием на вытянутых руках.

Увидев ворвавшегося милиционера, Шевцов автоматически выстрелил, попав Одинцову в грудь. От удара пули тот отлетел назад, ударившись в стену приемной. Шевцов быстро прошел следом и, увидев насмерть перепуганную секретаршу, навел на нее револьвер.