– Ну как она позвонит тебе? – раздраженно сказала Джессика. – Она даже в себе не может разобраться, Николас, и ты ей нужен, чтобы разрешить ее противоречия. Хорошо, сейчас она, может, и грустит немного о Тодде. Но я точно знаю, что на самом деле она сходит с ума по тебе. И если ты немного направишь ее, она сама пойдет навстречу.

– Я еще не оправился от первой попытки, – уныло сказал Николас. – Ты прекрасно знаешь, Джес, как она мне нравится. И кончилось все тем, что я сел в лужу. Если она все еще любит Тодда...

– Да нет же, – быстро возразила Джессика, – совсем нет. Все дело в том, что они так долго знали друг друга, что просто привыкли. Это как курение, – заключила она. – Лиз просто не владела собой, она стала зависеть от него. А теперь у нее симптомы отвыкания. Но она уже почти излечилась. И все, что ей нужно...

Николас рассмеялся.

– Хорошо, хорошо, – уступил он. – Я позвоню ей. Между нами говоря, – серьезно добавил он, – мне по-прежнему очень нравится Лиз. Я часто думал о ней в последнее время, даже хотел позвонить. Но стоило увидеть ее с Тоддом... – Его голос дрогнул. – Но сейчас Тодда нет. И не будет ничего плохого, если я попробую еще раз.

– Так держать! – обрадовалась Джессика.

Она посмотрела на настенные часы: три сорок пять, а в четыре она обещала Мэри Энн быть в бюро.

– Мне нужно бежать, – с сожалением сказала она. – Спасибо за коку, Николас. И успеха сегодня вечером. Я буду за тебя болеть.

Джессика едва сдерживала смех, спеша к машине. События разворачивались таким образом, что ей ничего не оставалось, как стать профессиональной свахой! Ее только беспокоило, что она ни слова не слышала от Стивена о Беатрис Барбер.

«Может, он уже влюбился в нее, – радостно подумала Джессика, – но никому пока не сказал».

Но новости в доме Уэйкфилдов распространялись быстро, и, если бы загадочная и прекрасная женщина в возрасте позвонила Стивену, Джессика давно бы об этом знала.

«Подождем до конца недели, – сказала она себе. – И если от Стивена не будет новостей, придется позвонить одной из двух других женщин».

– Добрый день, это Элизабет? – поинтересовался приятный мужской голос в трубке.

У Элизабет забилось сердце, когда она услышала телефонный звонок. Было уже половина десятого, немного поздновато для Тодда, учитывая трехчасовую разницу во времени, но кто знает.

– Да, я, – вежливо ответила она, стараясь скрыть разочарование – голос незнакомый. – А кто это?

– Николас Морроу, – и после небольшой паузы он добавил: – Я слышал, ты будешь писать о гонках для «Оракула»?

– Да, буду, – сказала Элизабет в некотором смущении. – А ты ведь участвуешь в гонке, да?

Ей было интересно, зачем звонит Николас, но некрасиво спрашивать об этом прямо.

– Конечно, участвую, – весело сказал он. – И если я не выиграю голубую лету победителя, я не знаю, как снова появлюсь всем на глаза. Отец уже планирует праздничный вечер на нашей посудине.

Посудина – это об их великолепной яхте. Голос Николаса вызвал теплые воспоминания. И хотя его сестру Регину Элизабет знала лучше, самого Николаса она считала хорошим другом, которому можно доверять.

– Я звоню просто сказать, – продолжал Николас, – что я мог бы заехать за тобой в суббогу и подбросить до бухты.

– Да... – Элизабет была несколько ошарашена, – очень мило с твоей стороны, Николас, но...

– Соглашайся, Лиз. Мне очень нужен кто-нибудь рядом, чтобы успокоить нервы перед такой гонкой!

Элизабет застыла в напряжении.